— Как массовое сокращение книжных тиражей повлияло на ваш бизнес?
— Мы производим книги, в том числе учебники. Среди наших партнеров есть как оптимисты, которые почти не сокращали тиражи, например «Азбука-Аттикус», так и пессимисты, которые действуют очень осторожно или вообще приостановили работу. Особенно ощутимым стало падение тиражей учебников, которое в целом составило около 30%.
Типографии находятся в разном финансовом состоянии. Я знаю одну, которая работает на половину мощности до сих пор, соответственно, потеряла половину выручки. Есть типографии, где заболело очень много сотрудников и просто некому работать. В среднем по полиграфии можно ожидать снижения пропорционально спаду книжного рынка.
— Как падало число заказов от издательств в пик пандемии, восстановился ли спрос сейчас?
— Самыми плохими были май и июнь: объем тиражей падал до 50%, снижение объемов было у всех без исключения. Затем некоторые издательства, кто посмелее, вернулись к докризисным тиражам.
В сентябре выручка восстановилась к прошлогодней, но в октябре и ноябре снова снизилась на 15% год к году.
Декабрь ожидается очень хорошим, хотя традиционно это невысокий сезон. Издательства обычно закрывают склады перед Новым годом, снижают объемы, но в этом году такого не происходит.
— Чьи заказы помогли справиться с кризисом?
— У нас оборудование для производства книг и журналов, то есть мы не можем выпускать упаковку, этикетку или листовую продукцию. Часть новых объемов удалось получить от издательств, которые раньше размещали заказы за рубежом и отказались от них по ряду причин — курс вырос, поехать нельзя. У многих были опасения, что тираж можно вообще не получить, вдруг объявят новый локдаун, закроют границы. Но нельзя сказать, что такие заказы спасли ситуацию, кардинально ее в целом ничего не спасало.
— Что вы планируете делать в 2021 году, чтобы восстановить показатели?
— Я подрядчик у издательств, и все у меня держится на том, как чувствует себя рынок книг и учебников. Я не жду, что ситуация с пандемией войдет в оптимистичное русло вплоть до лета.
Возможно, рынок учебников начнет чувствовать себя лучше: их придется обновлять, школьникам нужно по чему-то учиться.
Мы будем аккуратны в расходах, будем с осторожностью нанимать новых людей — в этом году пришлось сократить чуть более 10% персонала, чтобы загрузка была адекватна численности.
— Вы ощутили скачок цен на бумагу после изменения валютного курса? Какой динамики цен ждать издательствам?
— Подавляющее число материалов, которые мы используем, номинированы в евро: это импортная мелованная бумага, и ее цена уже выросла в соответствии с курсом валют. Расходные материалы — пластины, краска, клей, нитки, фольга, пленка и прочее — тоже импортные. Обслуживание оборудования, запчасти, ремонты тоже завязаны на евро: печатные машины и складская техника у нас немецкие, линии переплета — немецко-швейцарские, швейные машины — итало-швейцарские.
За год курс валюты вырос на 30%, но цены на услуги типографии определяются не только курсом, есть коммунальные услуги, зарплата, другие расходы. Мне кажется, что в целом по рынку должно быть повышение цен на полиграфию примерно на 10–12% без учета роста цен на бумагу.
Нужно учитывать, что многие директора типографий заняты выживанием: они считают, что, когда нет заказов, нужно уронить цену.
И это огромная проблема для отрасли: на рынке преобладает мышление, что главное — загрузка, а не бизнес. Но мы все-таки считаем, что занимаемся бизнесом, а не производством ради производства.
Интервью взяла Валерия Лебедева
Источник: www.kommersant.ru