– Выбор коллег, избравших вас председателем профессионального союза, стал неожиданным?
– Я не ожидал, что так сложатся обстоятельства. До последнего момента рассматривали кандидатуру Натальи Черкесовой. Предполагали, что она, как заместитель Людмилы Фомичевой, займет этот пост. В итоге оказалось, что как руководителю серьезного информационного агентства ей невозможно совмещать эту работу с руководством союзом. Коллегам очень признателен за доверие.
– Как оцените доставшееся вам хозяйство?
– Организация легендарная. У нее самая серьезная история, она самая многочисленная – несколько тысяч членов. Есть проблемы, связанные с базой данных. Ее нужно обновлять. Кроме того, есть журналисты, которые забыли, что союз существует только за счет членских взносов. И теперь нужно исправлять финансовое положение. Плюс сейчас новый этап для нашего общего дома – Дома журналиста. Там находится несколько общественных организаций, и нам нужно выбрать форму взаимоотношений с управляющей компанией, чтобы эффективно заниматься своей деятельностью.
– Появление отделения Союза журналистов России в нашем городе, а оно случилось недавно, на Союз журналистов Петербурга как-то повлияло? Вы чувствуете конкуренцию?
– Я за то, чтобы все мы построили свою деятельность так, чтобы работе журналистов ничто не препятствовало и она была безопасной, насколько это возможно. Чтобы журналисты могли выполнять свой профессиональный долг с минимальными угрозами для себя и реализовывать свою профессиональную миссию. Все, что идет на пользу нашему сообществу, я только приветствую.
– Когда вы говорите о безопасности, вы в том числе имеете в виду работу на несанкционированных акциях?
– Да. В союз уже не раз обращались коллеги с просьбой разобраться с ситуациями, когда их деятельности препятствовали, в том числе представители силовых структур. Журналисты должны иметь возможность освещать любую акцию. И если редакция дала журналисту такое задание, он должен его выполнить, реализуя конституционное право СМИ на информирование общества.
Если вам разбивают камеру во время выполнения профессионального долга или вы собрались в командировку, а вас вдруг задерживают для детальной проверки до тех пор, пока самолет не улетит, кто несет за это ответственность – во всех плоскостях – правовой и этической? Кто будет компенсировать вам и редакции финансовые потери? Всем понятно, что значит для фоторепортера разбитая камера. Тут много вопросов, с которыми нужно разбираться.
– Как вы оцениваете отношения между журналистским сообществом и властью города сейчас?
– Как рабочие. Есть издания, которые близки к администрации города, есть те, что далеки. Медиапространство в целом более-менее сбалансировано. Такая расстановка сил сложилась давно и много лет уже не меняется.
– А что можете сказать о состоянии журналистики? Я смотрел интервью Дудя и Познера. Они пришли к выводу, что журналисты в стране есть, а журналистики нет.
– В целом могу с ними согласиться. Впрочем, сам факт их присутствия и популярности в информационном пространстве говорит о том, что не все так однозначно. Тем более сейчас есть платформы в Интернете, которые теоретически позволяют реализовывать свое профессиональное призвание и доносить до аудитории свою позицию. Однако создание достойного контента – это очень затратная история без гарантии окупиться. Рискнуть могут позволить себе единицы.
– Вы пришли в профессию в девяностые, когда журналистика была, можно сказать, в расцвете.
– Время было другое. Тогда пришло «необстрелянное» поколение журналистов – принципиальных, преданных профессии. Причем в основе было не желание заработать, а изменить нашу жизнь к лучшему. Задач было много, но были и большие возможности. Первому мэру можно было позвонить напрямую и попросить комментарий. Он говорил: «Я буду там-то, приезжай…» Первый губернатор – то же самое. Будучи корреспондентом НТВ, я приехал в Смольный, Владимир Яковлев давал интервью журналистам прямо на ступеньках, увидел меня, подошел и спрашивает на ухо: «Ну что ты меня постоянно ругаешь? Почему я тебе покоя не даю?»
Такая формула взаимодействия с властью позволяла СМИ быть эффективными. Сюжет на телевидении мог вызвать огромный резонанс. И действительно что-то исправить, изменить… Реакция на общественную несправедливость тогда в принципе была совершенно иной. Можно было и местом работы поплатиться.
– Вы ведь возглавляли Комитет по печати Ленобласти. То есть были по обе стороны.
– В комитете я получил неоценимый опыт, за полтора года работы чиновником я встретил много хороших людей, которым благодарен. Но если можно было бы переиграть этот этап жизни, я бы вряд ли его повторил. Система отношений, взаимодействия и выполнения задач в журналистской среде совершенно иная, и эта оказалась мне просто не близка…
– Нужен ли Петербургу памятник журналистам?
– Чтобы такой памятник появился, должен быть общественный запрос. Не готов спонтанно об этом говорить. Сейчас мои мысли заняты состоянием дел Союза журналистов Петербурга и Ленинградской области, а также важностью сохранения нашего «места силы» на Невском, 70 (Дом журналиста. – Ред.), куда коллеги всегда могут прийти за помощью. Когда у тебя за плечами есть поддержка профессионального сообщества, я думаю, это очень ценно. Источник: spbdnevnik.ru