Это еще не раритет, не старинная вещь, но это вещь, очевидно старая. Не в том дело, что бумага пожухла, - наш "пилот" сделан по-старому. Полистаешь его - так уже не верщут. Прочтешь наугад два-три абзаца - так уже не пишут. Будто не десять лет прошло, а полвека. Сказать, что, на нынешний взгляд, эти статьи написаны Робинзоном для Пятницы (или, если угодно, Пятницей для Робинзона), было бы преувеличением, но в них слышен наивный азарт первопроходцев. Они написаны о быстро, на глазах, буквально от недели к неделе меняющемся, становящемся мире - для людей, которые и творят эти перемены, и творятся ими. Для людей, которые не успевают, но очень хотят понять, что с ними и вокруг них происходит.
Сегодняшний "Эксперт" по существу остался таким же. Он изменился, конечно, весьма радикально, но только потому, что за эти годы радикально изменилась и страна, о которой, - и люди, для которых мы пишем. И она, и они продолжают становиться, но уже в неизмеримо большей, чем в 1995 году, степени состоялись. Темпы жизни стали куда умереннее, но у людей осталась та же потребность понимать, что происходит. И мы точно так же стараемся помочь им в этом безмерно увлекательном деле: понимать - причем понимать активно, то есть в первую очередь понимать, не что и почему вчера увяло и скукожилось, а что и почему сегодня зарождается и растет. Это понимание нельзя добыть ни из какой, пусть самой уважаемой доктрины - только своими руками, с помощью по-новому мыслящих и действующих людей. (Чтобы эта фраза не показалась юбилейной плоскостью, позвольте, проявив юбилейную нескромность, привести два примера. Социологи без устали спорили о том, когда же в России появится средний класс и как мы его узнаем, когда он наконец появится, - "Эксперт" доказал существование средних русских и выяснил, что российский средний класс думает и чего хочет. Спорить можно и дальше, но сегодня сотни фирм успешно продвигают свою продукцию, руководствуясь нашими картами предпочтений среднего класса, да и партстроители начинают попытки руководствоваться ими же. Политики монотонно галдели о борьбе с коррупцией, имея в виду почти исключительно умножение посадок, - "Эксперт" доказал, что посадки не спасут, поскольку дело в растущей взяткоемкости российских законов. О посадках, разумеется, галдеть не перестают, но после нашей кампании был вогнан в пристойные рамки худший закон России, закон о банкротстве, - и появились надежды на продолжение таких подвижек.)
В нашей редакции работают очень непохожие друг на друга люди. И люди эти меняются (дураком надо быть, чтобы не измениться за десять лет - тем более за десять таких лет), и состав их понемногу обновляется, но, полагаю, наши читатели так же, как и мы, знают, что "Эксперт" делает все эти годы одна и та же постоянная команда. Что было и остается стержнем нашей команды, каждый из нас, вероятно, мог бы ответить по-своему; но мне кажется очевидным, что этот стержень - тяга к свободе.
Напомню, откуда взялся "Эксперт": вся редакция, выпускавшая еженедельник "Коммерсант", встала и ушла на улицу. Мы сочли, что хозяин издания посягнул на нашу независимость. Хозяин не сразу поверил, что мы заявили об уходе всерьез: из рая не уходят, а наш Ъ-Weekly был почти раем. Журнал пользовался, пожалуй, большим авторитетом, чем вся сегодняшняя деловая пресса вместе взятая (да он вместе с Daily и был тогда всей деловой прессой); его финансовая успешность была по нынешним меркам неправдоподобной (зарплаты тоже). Поняв же, что мы не шутим, хозяин стал настойчиво предлагать нам - вместе с независимостью - остаться. Почему мы все же ушли? А мы уже не могли не уйти; мы уже в мечтах вдохнули свободы - как было не вдохнуть ее наяву?
И вдохнули. Деньги на запуск "Эксперта" дал Владимир Потанин, взяв за это не только не контрольный, но даже и не блокирующий пакет акций журнала. Имя пришлось вторично завоевывать с нуля, а на первых порах еще и в жесточайшей конкуренции с раскрученным нами же брендом "Коммерсанта"; зарплаты резко просели, но на нашу независимость никто более не покушался.
То есть покушались, конечно, но как-то очень уж непарадно. Так, году в 97-м это делали бандиты: мы напечатали заметку про их (как оказалось) фирму, взыскивающую для клиентов просроченные долги, где намекнули на методы, этой фирмой применяемые, - и они обиделись. Нам пришлось через цепочку третьих лиц обращаться к очень авторитетному кавказскому человеку, депутату Госдумы, который за не безумную, но очень ощутимую сумму "снял наезд". Или, например, годом позже мы намекнули тогдашнему министру финансов, что невредно бы ему заняться хоть каким-нибудь еще делом, помимо рейдов по московским рынкам с проверками кассовых аппаратов. Министр обиделся сильнее бандитов и устроил нам налоговую проверку, дав проверяющим предельно серьезные указания. Но это все истории житейские, грозившие свободе нашей редакционной политики лишь косвенно, через угрозу существования самой редакции; прямых же угроз вроде и не было.
Не было их и со стороны наших партнеров. С удовольствием повторю: за все время, что нашими акционерами были потанинские структуры (в последние годы это был холдинг "Проф-Медиа"), они ни разу не захотели как-то повлиять на содержание журнала. Но в прошлом году мы выкупили у них свои акции. В выплате кредитов ничего особенно радостного нет, но, как и в самом начале, оказалось, что полная свобода - теперь уже не в редакционной политике, а в выборе стратегий развития - для нас заведомо дороже.
Словом, десять лет идти к свободе "Эксперту" удалось. Напредки, как известно, один Бог ведает, но мы будем стараться и дальше. Александр ПРИВАЛОВ
Источник: “Эксперт “