Неужели всего двадцать лет прошло с тех пор, как Егор Яковлев возглавил "МН"? Ощущение такое, будто это было сто лет назад. Последние десятилетия так плотно набиты событиями, переменами, разного рода столкновениями, решительными шагами вперед и назад, что память перестала адекватно отражать временные отрезки новейшей истории. Недавнее кажется давним.
Егор Владимирович несомненно был ключевой фигурой в тяжелой, муторной и вместе с тем радостной, вдохновенной работе по высвобождению СМИ из-под омерзительного гнета советской цензуры. Историки сейчас пишут: Горбачев провозгласил политику гласности, и в стране начались перемены. Забывается, что поначалу объявленная на весь мир гласность сопровождалась столькими и такими оговорками, ограничениями и прямыми запретами, что до подлинной свободы слова было еще очень далеко. Гласность, дарованную сверху, приходилось еще долгое время проталкивать, пробивать, прошибать снизу.
Основную тяжесть этой черной работы взяли на себя "Московские новости" после того, как редакцию возглавил Егор Яковлев. Шла мучительная ежедневная борьба за перевод запретного в незапретное. Яковлеву приходилось буквально сражаться за каждое запрещенное имя, за каждую запрещенную тему, за каждое запрещенное словосочетание. Освобождение понятий, фамилий, текстов и подтекстов из застенок цензуры происходило, пожалуй, даже медленнее и сложнее, чем вызволение диссидентов из тюремных камер. Это была борьба, требующая не только настойчивости, последовательности, но и хитрости, лукавства, порой даже определенного рода демагогии, она сопровождалась отступлениями, компромиссами, тяжелыми, взаимно нелицеприятными диалогами не только с явными врагами свободы, но и с инициаторами перестройки - Михаилом Горбачевым и Александром Яковлевым.
В те годы "Московские новости" выполняли сложнейшую диалектическую задачу: одновременно нужно было и поддерживать перестроечную политику Горбачева, его команды, внутри которой шли свои коварные разборки, и довольно резко критиковать того же Горбачева за непоследовательность и нерешительность в проведении заявленной политики. Егор Яковлев справлялся с этой задачей, по-моему, блестяще. Газета дышала свободой и заражала свободным дыханием своих читателей.
Позволю себе предположить, что сказал бы сегодня, оглядываясь на 20 лет назад, Егор Владимирович, будь он жив. Думаю, он сказал бы: "Мы боролись, мы побеждали, прекрасное было время, но не дай бог, чтобы оно снова повторилось. К сожалению, уверенности в том, что наш опыт борьбы за свободу слова не будет снова востребован, у меня нет". Не сомневаюсь, он высказал бы именно эту мысль. Но только выразил бы ее определеннее и резче, чем это сделал за него я.
Источник: Московские новости, 18.08.06