Несмотря на то, что слова "глянец" и "гламур" энергично перемещаются в область ненормативной лексики, миф о "небожителях, которые создают глянцевый мир", в нашей стране прижился так качественно и основательно, что под его ядовитое обаяние попадает не только читательская аудитория (на которую этот миф, собственно, и рассчитан), но и вполне профессиональные журналисты. Многие мои коллеги всерьез считают, что работа в глянцевых журналах (особенно западных) – это вершина карьеры не только профессиональной, но и личностной. По журналистским курилкам, сообществам и кулуарам блуждают нелепые, но сладостные легенды о баснословных "глянцевых" зарплатах, фантастических вечеринках и немыслимых социальных благах, которые ждут счастливчика, подписавшего контракт с дьяволом, который, как стало известно из достовернейших источников, носит исключительно Prada.
Увы, на правах человека, который варится в низкокалорийной гламурной каше с 1995 года, должна разочаровать энергичных новичков: Действительно серьезные деньги на этом рынке получают немногие – как правило, главные редакторы действительно крупных и авторитетных изданий, издатели, умеющие приносить реальную прибыль, да единичные ключевые игроки, обладающие либо уникальным даром делать для конкретного журнала что-нибудь очень важное (например, модную съемку или зажигательную колумнистику), либо столь же уникальным даром нравиться Самому Первому Лицу – но это уже, согласитесь, область чистой психологии, а то и психиатрии. Остальные получают зарплату чуть выше средней по рынку, а то и – самую среднюю, но зато взамен могут сколько угодно козырять визитными карточками и взахлеб гордиться принадлежностью к Большому Брэнду. В этом смысле глянец – идеальная среда обитания для заносчивых и амбициозных. Тесная дружба со звездами, беспрецедентные скидки в бутиках, дорогие подарки и перелеты первым классом по всему миру – тоже, поверьте, удел единиц. Причем, учитывая относительную юность российского "глянца", единицы эти сами достаточно молоды (большинству главных редакторов самых лакомых журналов едва около сорока лет), агрессивны и, поверьте, оч-чень профессиональны. Расставаться с рулем и ветрилами они не собираются – по крайней мере, добровольно. Потому, если вы метите сразу на топовые позиции – расслабьтесь и наберитесь терпения. В ближайшие десять-пятнадцать лет на картину звездного неба российской глянцевой журналистики влиять будут, скорее всего, случайности да личные психотерапевты. Про психотерапевтов, кстати, я не шучу: бесконечные дедлайны, работа, связанная с десятками и сотнями людей – ярких, творческих и амбициозных (а потому истеричных, ленивых и срывающих любые сроки), колоссальная личная ответственность за проект, жесткая конкуренция и энергично развивающийся рынок, - все это здорово портит нервы и цвет лица.
Какие особые таланты и профессиональные навыки нужны человеку, который пришел работать в глянец?
Новичкам, робко ступающим на тропу гламура, можно посоветовать только одно: побольше терпения и поменьше напрасных иллюзий и надежд. Работа в любом средстве массовой информации (и "глянец" - не исключение) больше всего похожа на работу на фабрике. И неважно, что производит фабрика – йогурт или мечты, удел всех ее тружеников – работа у бесконечного и безостановочного конвейера. Выживают и добиваются успеха только те, кто способен долго – годами – сохранять разумный баланс между рутинной работой и творческими амбициями. Очень высоко ценятся ответственные люди – какой бы работой они не занимались. В издательской цепочке даже на день заваленные сроки могут сорвать выход всего номера, потому умение сдать материал (верстку, интервью, фотографию, рисунок – что угодно) в точно назначенный срок – вот, что поможет вам быстро завоевать серьезный профессиональный авторитет. Огромная редкость – люди, которые умеют и хотят научиться чему-то новому. К сожалению, тут рассчитывать придется только на себя, регулярный мониторинг западных изданий и на помощь более опытных коллег. Потому что никаких толковых профессиональных курсов для "глянцевиков" в России нет и, похоже, не предвидится.
Какие специальности в глянцевой прессе наибольший дефицит?
Парадокс, но на глянцевом рынке – чудовищный, просто неприличный кадровый голод. То, что выпускают современные факультеты журналистки (МГУ – не исключение) заслуживает по большей части только недоумения и слез, сложившиеся профессионалы давно разобраны по редакциям, возиться с новичками долго, невыгодно да и, честно говоря, опасно. Вырастишь еще себе, на свою голову, сильного конкурента. Потому из журнала в журнал кочуют все те же команды – иногда бездарные, иногда талантливые, но неизменно – сработавшиеся. Это плохо, это невыгодно, это некачественно и непрофессионально, но новых людей брать негде – и это горькая правда. Более или менее спокойно в глянце с авторами – их много, можно даже позволить себе выбирать. Чуть хуже с редакторами – особенно с профессиональными, которые могут не только отредактировать текст в нужном формате, но и написать при необходимости что-то свое. В большом, почти трагическом дефиците – бильд-редакторы, качественные рерайтеры, хорошие дизайнеры, интервьюеры.
Если журналист начинает в глянце - это на всю жизнь?
Трудно сказать – на всю ли жизнь или нет, российскому глянцу все же не 150 лет, а всего 15. Однако большинство людей, способных понять и принять правила игры, остаются в профессии надолго – это факт. К тому же не надо забывать и о неизбежной специализации. Формат в глянце – вещь очень жесткая, не сказать жестокая. И сначала вы будете долго учиться этот самый формат понимать, определять и соблюдать. А потом обнаружите, что набили руку так, что стали похожи на дрессированного зайца из уголка Дурова, который лихо барабанит одну-единственную ритмичную дробь по любому предмету, который ему поднесли – будь то пустое ведро или первый том "Войны и мира". Потому самые дальновидные стараются хотя бы раз в несколько лет менять работу, чтобы таким образом сменить формат и не превратить собственную голову в отштампованный трафарет. Если уходить из любимого журнала вы не готовы – попробуйте хотя бы иногда писать в другие СМИ, чтобы сохранить способность мыслить здраво.
Говорят, что сейчас издатели предпочитают не журналистов, а филологов - почему?
Скажем так – предпочитают не только филологов, а вообще кого угодно – лишь бы не выпускников журфака. Это правда. Журфаковцы делают неплохие карьеры в области PR (там амбициозность, граничащая с элементарным хамством, вполне уместна), но в глянце их традиционно не любят – и, признаюсь, есть за что. Мне трудно судить объективно, но мой личный опыт говорит, что с факультетов журналистики почему-то все больше приходят люди болезненно самолюбивые, полные дутых творческих амбиций и при этом удивительно, вопиюще невежественные и столь же вопиюще недисциплинированные. Писать хорошо их, кажется, не учат вовсе, наличие в природе такого понятия как формат приводит их в ярость и замешательство, а самое главное – у них (оговорюсь еще раз – речь идет о большинстве выпускников журфака, с которыми сталкивалась по работе лично я) очень невысокий уровень общей культуры. Разумеется, любой руководитель попытается избавиться от такого сокровища, как можно скорее. Зато отличные карьеры в глянце делают технари, врачи и, конечно, филологи и выпускники Литературного института. Впрочем, всех, конечно, не перечислишь. Потому что успеха добиваются не представители тех или иных профессий, а люди, которые хотят этого самого успеха добиться.
Все ли сотрудники глянца глянцевые сами? Насколько они вообще должны быть в образе журнала?
Очень забавный вопрос. Конечно, большинство людей представляет себе глянцевую редакцию неким царством утонченного гламура. И, разумеется, мы стараемся никого не разочаровывать – читатель платит деньги за сказку о красивой жизни, так зачем ему знать, что эту сказку для него слагал десяток людей, охрипших от споров и смеха, хронически не выспавшихся, замотанных – словом, вполне земных, смертных и живых. Главные редакторы - особенно те, что любят светскую жизнь – стараются соответствовать некоему каноническому образу, который чаще всего обитает у них же в голове. В клинических случаях дело доходит до смешного, а то и до грустного – когда профессиональная деформация главноредакторской личности превращает живого и неглупого человека в надутого сноба и публичного пафосного дурака. Совсем печально, когда безнадежно – до полной потери чувства юмора - глянцевеют мужчины. Как-то женщинам легче прощаешь беззаветную сорочью любовь к тряпочкам и побрякушкам. Впрочем, дамы тоже хороши – в одну редакцию очень авторитетного и почтенного глянцевого журнала, например, не принимают людей "некрасивых" и "нестильных" - с точки зрения главного редактора, разумеется. Прямо поневоле пожалеешь о том, что в нашей стране судопроизводство не достигло изощренных американских высот, а то некоторые мои чудесные и очень профессиональные коллеги, которых уволили из этого журнала "за недостаточную гламурность", могли бы отсудить за такое вопиющее оскорбление немалые суммы. И провести остаток дней в полном и окончательном гламуре.
Посоветуете ли вы вчерашним выпускникам начинать с глянца? Или?
Глянец или не глянец – дело вкуса и личных пристрастий. Если вы мечтаете бороться с коррупцией, жечь глаголом и вершить судьбы, лучше выбрать другую точку опоры. Однако и глянец способен принести чувство профессионального удовлетворения. Кое-чему эта страна обязана и нам, скромным труженикам райских полей – например, привычкой дважды в день принимать душ. А контрацепция? Разве не мы из год в год талдычим о прелестях безопасной любви? А робкие попытки привить-таки классическую розу российскому дичку? Подрастает второе поколение молодых читателей, которые впервые узнали о том, что на свете были Чингисхан (или Эдит Пиаф) именно из глянцевых журналов. Глянцевая журналистика - это пляска в кандалах – но мы, по крайней мере, стараемся танцевать честно и красиво.
Источник: MediaJOBS.RU
24.09.07