Почему книги - Все равно эти голоса из детства, из молодости, когда мы читали, никогда не могут в человеке утихнуть. Конечно, это все стучится. Я помню, как формировались библиотеки в 1960-1970-е годы. Это была целая серьезная история и наука. Три-четыре домашние полки, составленные из хороших книг, свидетельствовали и о том, у кого в гостях вы находитесь, что это за человек, каков его уровень. В этом смысле я любил книжки и читать, и собирать. Я читал не так много, но старался читать хорошие книжки. Потом их собирал. У меня дома было, наверное, сто хороших для того времени книг. Потом внезапно ценности домашних библиотек слегка подувяли. Сейчас, мне кажется, обидно, что в московских домах ценность домашних библиотек утрачена. Нет этого культа, который был раньше. 12 миллионов экземпляров не предел - Я объединил три издательства в один издательский дом. Это издательство "Махаон", которое издает детские книжки, издательство "Иностранной литературы", которое ценится переводной зарубежной художественной прозой, и издательство "КоЛибри", его создатель Сергей Пархоменко посвящает специальным проектам. Там много выходит красивых книг, в основном non-fiction. Сейчас мы издаем около 1000 наименований книг общим тиражом 12 млн экземпляров. В следующем году мы приступим к строительству типографии в Тверской области. В России последняя книжная типография, думаю, строилась в конце 1980-х годов. А книжек стало и печататься больше, и читать люди меньше не стали. Интерес к хорошо изданной книжке, мне кажется, только растет. Типографию построим, думаю, года за полтора. В результате у нас появится вертикально интегрированная издательская история, нам будет, где печатать, и нам есть, что издавать. Проблема книгоиздательства заключается, конечно, в ритейле, в том, что очень тяжело конкурировать книжным магазинам с магазинами, которые торгуют чем-то электронным из Юго-Восточной Азии. Трудно конкурировать с магазинами, которые торгуют одеждой. Трудно конкурировать с магазинами, которые торгуют продовольственными товарами и алкоголем. Но, думаю, потихоньку мы так или иначе какие-то книжные сети в стране создали. Пока нет такой, какую можно считать образцово-показательной. Но если есть желание, книгу можно купить. Перечитывая заново - Проблема, которую обязательно надо решать, - это проблема книжной навигации: что, собственно, читать? Книг много. У Гришковца есть в сочинении: "Зашел в магазин и увидел, сколько книг. Расстроился: никогда я их не прочту". Но главное, проблема не только в том, что не прочтет. Проблема в том, что читать, где искать. Поэтому каждый человек для себя должен принять решение, в связи с чем он вдруг возьмет книгу. Что читать? Где-то бывают хорошие рекомендации - например, в интернете, в "Газете.ру". Хорошие критики пишут вполне качественные рецензии на то, что выходит из современного. Это, конечно, все фрагментарно, не объединено. С другой стороны, так, наверное, и должно быть. Но когда приходишь на книжную выставку и видишь, какое количество людей там роится и покупает книги самые разные, неизвестные, хочется подумать на эту тему: где же тот навигатор, тот путеводитель по миру книг? В год издается, я думаю, несколько десятков тысяч новых названий, а среди них, может быть, 10 книг, которые вам надо прочитать за год. Поделюсь своим незамысловатым опытом. Я всегда читал книжку после того, как мне человек десять из тех, кого я считаю для себя авторитетами, скажут: "Не читал? Ну, что ж ты? Отстаешь, брат. Бери книгу в руки". Это были люди, к которым я тихо присматривался. Спрашивал: "Что вы сейчас делаете?" - "Вот читаю" - "Интересно?" - "Тебе не интересно". Тогда я думаю: "Ну, попробую все-таки осилить". Новых книг читаю мало, более того, стараюсь их читать минимальное количество. Но если читаю, то, во-первых, уже знаю авторов, которые мне интересны. Из тех, что на слуху, я Пелевина буду читать непрерывно. Буду читать Веру Павлову, которая пишет стихи. Критиков я иногда читаю из "Коммерсанта". Алену Солнцеву читаю, когда она пишет про книжки. К тому же у нас все-таки издательство какое-никакое, где есть несколько десятков редакторов, и мы общаемся дружно. Еще бывает так. Хочется чего-нибудь почитать, а новой книжки нет. Я думаю: "И слава Богу". Беру старую, проверенную, читаю ее снова. Если читать одно и то же произведение, например, раз в пять лет, от этого большая польза. Очень всем рекомендую. Берете, например, книжку Платонова или Олешу, или Довлатова и читаете абсолютно другими глазами. Я сегодня и я десять лет назад, как любой из нас, это два совершенно разных человека. Не принципиально разных, но просто разных. Поэтому можно перечитывать. Соответственно, можно и переиздавать время от времени что-то такое. Как это было - Когда-то, например, был поэт Геннадий Шпаликов. Все его знают ("А я иду, шагаю по Москве" написал Шпаликов - И.П.). Его любили. В 1983-1984 году на книжном рынке существовала одна его книжка, изданная в издательстве "Искусство" почему-то тиражом 5 тысяч экземпляров! Больше нет Шпаликова. Все хотят петь эти песенки, читать эти стишки, все это вспоминать - он действительно тонкий лирик. И в нашей типографии (в начале восьмидесятых, после окончания юрфака МГУ, А.Л. Мамут работал юрисконсультом одной из московских типографий - И.П.), где было несколько копировальных аппаратов, я приходил к офицеру по безопасности. В каждой типографии был такой, который следил за тем, чтобы не напечатали какую-нибудь листовку или гадость. Он каждому разрешал чуть-чуть "налево" что-то отксерить. Я говорю: "У меня Шпаликов". Он говорит: "Оставь. Зайдешь завтра". Я заходил завтра, он говорил: "Смотри! Можно". Я ксерокопировал Шпаликова в двух экземплярах, а если добрые тетки на ксероксе, то и в четырех экземплярах. Потом мы это переплетали и такие книжки дарили друг другу. 1984 год. Советский Союз. Я уж не говорю про издание чего-нибудь такого - "Происхождение партократии" Авторханова или "Зияющие высоты" Зиновьева. Это же и не отксерокопируешь. Это только можно было читать - оборачиваешь в плотную бумагу, в обложку, как учебники, и пишешь: "Михаил Шолохов. Повесть о настоящем человеке". В метро, на всякий случай озираясь, вот все такое читаешь. Это же не то, что сейчас. Сейчас вы набрали название в интернете, и вам, куда хотите, это привезли. А тогда - Солженицын на папиросной бумаге, чувствуешь себя "Молодой гвардией" какой-то. Издательское счастье - Чем хороша издательская деятельность? Можно удовлетворить внутреннее желание. Скажем, давайте издадим ранее не изданного Довлатова. А неизданного Довлатова практически нет. Его выскребли донельзя. Мне кажется, уже издано то, что даже на обоях он писал когда-то, просто телефон чей-то, и тот издан. Нет, тем не менее нашли где-то в Америке какой-то архив. Нельзя сказать, что это серьезное, фундаментальное, собранное издание. Тем не менее наброски Довлатова, его рисунки, заметки на полях издали тиражом 25 тысяч экземпляров. Надо сказать, это большой тираж для художественной книжки, тем более что она рекомендована была не широкому кругу читателей, а в основном тем, кто собирается стать "акулами пера". 25 тысяч экземпляров разлетелись за два месяца! Сделали второй тираж. А это не художественная проза, "Колонка редактора". Просто Довлатов - божественный автор с таким стилем, с таким пером, с таким юмором, с таким ироничным отношением к себе, что его надо читать всего подряд. Вывод: есть возможность сказать: "Ребята, издайте-ка вот это", и вот это есть момент счастья. Источник: Биржа плюс карьера (Нижний Новгород)18.01.08