А. В. Оськин: «Сегодня главная проблема не кризис. Главная проблема – отношения издателя и распространителя»

Выступление А. В. Оськина было принято с интересом и отмечено очень многими участниками отраслевого семинара. Кроме выступления, Александр Владимирович ответил на вопросы корреспондента еженедельника «Пресса в «Сибири» о состоянии рынка распространения прессы.
 
– Александр Владимирович, на ваш взгляд, печатные СМИ, пресса – это бизнес или социальный институт?
 
– Безусловно, это бизнес. Социально значимый бизнес. Потому что с момента, как только наша страна вступила в эпоху рыночных отношений, стала развивать рыночную экономику, у нас закончили свое существование идеологические институты. Они или завершили свою деятельность, или преобразовались в бизнес. Но наш бизнес должен быть социально значимым, социально ответственным. Вот пресса – это подходы общемировые – является социально ответственным бизнесом. Пресса несет ответственность перед обществом, перед гражданами за правильную информационную политику.

Во всем цивилизованном мире ведь нет цензуры. Нет инструментов прямого политического воздействия на свободную журналистику, на свободную прессу. Но в рыночных условиях можно в той же прессе печатать все, что хотите, включая материалы исключительно вредные для общества: негуманные материалы, террористические и тому подобное. Поэтому считается общепризнанным в мировой практике, что пресса должна быть социально ответственным институтом, но это, безусловно, бизнес.
 
– Нет ли противоречия между бизнесом и социальной ответственностью?
 
– Никакого противоречия нет! Более того, вся современная экономика, в том числе и металлургия, и строительство, и все остальное, – это социально ответственный бизнес. И в этой части нельзя сказать, что есть какое-то противоречие. Потому что другого бизнеса – не социально ответственного – строго говоря, быть не должно. Потому что «другой бизнес» – это бизнес «на костях», «на крови»…

Что значит «социально ответственный бизнес»? Он перед гражданами, перед населением должен выстраивать свою деятельность в интересах общества. И экономика должна быть социально ответственной, и наука – социально ответственной. А средства массовой информации, поскольку они впрямую воздействуют на умы и являются очень важным информационным инструментом, – тем более. И журналист, когда остается один на один с компьютером, создает информацию, сверяется только со своей совестью. Хороший журналист. Надо сверяться со своей совестью, с пониманием ответственности перед обществом, пониманием правовой позиции, законов, и он должен работать для общества.

– Печатные СМИ – это общественно значимое явление, но все же не металлургия…
 
– Конечно.
 
– Пресса – значимое для общества и государства явление. И, с этой точки зрения, государство должно стремиться к поддержке медиаотрасли. С другой стороны, кроме общественно-политических изданий существует очень много исключительно коммерческих: рекламных, развлекательных, эротических, наконец. Какой резон государству им помогать?
 
– Вы будете смеяться, но я бы отнес эротические издания к социально значимым. Более того, на мой взгляд, все, что разрешено законом в нашей стране, я имею в виду прессу, социально значимо. Почему? Потому что пресса удовлетворяет ту или иную информационную потребность населения. И эта информационная потребность населения удовлетворяется всей совокупностью печатных СМИ, которую мы имеем. Вопрос другой, как регулировать распространение этой печатной продукции на рынке. Нельзя эротическую литературу, журналы, газеты делать доступными для несовершеннолетних. И понятно, что должны быть ограничения: продвигать в упаковке или не продвигать вообще в открытой продаже. Все это очень важно.

Я приведу еще один такой пример. У нас в Москве некоторые издатели требовали преференций от государства для части изданий. «Вот вы нам помогите, а всем остальным – нет». То есть общественно-политическим помогите, а вот, условно скажем, кулинарным журналам помогать не надо. Это абсурдное требование, потому что если помогать, то помогать всем разрешенным законом изданиям. Но правда и в том, что у нас в киоске места мало, и там можно разместить 200-400 наименований. И тут вступает в действие закон о свободе торговли в России. И в этих условиях только продавец, только распространитель имеет право определять ассортимент своей торговой точки. Такова правда жизни. И тут не должно быть никаких попыток нарушать это право. Вы скажете, а как же так не нарушать это право, когда некоторые местные органы власти вносят ограничения по ассортименту, дают рекомендованный список печатной продукции – такие-то газеты надо продвигать?.. Да, такое явление есть. И в Москве, и в Санкт-Петербурге, и в других городах. Но это можно объяснить. Когда говорят местные органы власти, что мы даем преференции, мы даем льготные арендные ставки, льготы по электричеству, по тому или иному параметру (например, в Москве пять видов льгот). И поэтому мы взамен хотим, чтобы так же льготно отнеслись и к нашим заинтересованным изданиям московского правительства, – это понятно. Это рынок. И есть некоторый паритет. Но, тем не менее, во всех других сферах ограничений быть не должно. И любой киоск, любая точка, которые предлагают свой ассортимент изданий, должны исходить из чего? Из интересов жителей своего микрорайона! Вот если в моем микрорайоне интересуются больше компьютерными изданиями, в киоске должно быть больше компьютерных изданий. Если кулинарных изданий, женских, мужских, про охоту-рыболовство, про сад и огород – да ради Бога! Исходя из интересов потребителей в этом конкретном районе, должен строиться ассортимент. Только это. Только интересы потребителей являются определяющими.
 
– Расскажите о практике ценообразования. Когда издание продается ниже себестоимости?.. У меня есть небольшой опыт издательской деятельности, и я был очень счастлив, если цена на газету компенсировала хотя бы стоимость бумаги…
 
– Я вам приведу такую шутку. Говорят издателю: «А вы не пробовали продавать свою бумагу без этих черных значков? Больше выгоды получится…»
 
– Да, есть такое дело. И эта практика общемировая. Но это некая деформация, от которой придется отходить, или это нормальное явление?
 
– Рынок должен сказать правду. Потому что когда были возможности продавать издания ниже себестоимости – все и продавали, и это было возможно. Сейчас эта ситуация заканчивается, и жить так невозможно.

Что касается классического ценообразования, то оно должно покрывать затраты издателя и обеспечивать прибыль и развитие. Это понятная схема. Но тут возникает важный элемент распространителя, так как он выступает у нас в России независимым субъектом: захотел – купил вашу газету оптом, захотел – не купил. Поскольку отношения купли-продажи, то он, купив вашу газету, превращается в нового собственника. И какое ему дело до ваших издательских интересов? И вы как издатель должны понимать роль и место этого распространителя на рынке. И поэтому у нас перманентный конфликт на рынке: издатели недовольны распространителями и, наоборот, распространители недовольны издателями. А все упирается в необходимость соблюдения баланса интересов. Обе стороны должны понимать, что кому надо и кому что выгодно. И, естественно, должны искать баланс взаимоотношений друг с другом. Не получается. Уже многие годы. Потому что каждая сторона обвиняет другую в непонимании, в неправильных действиях, в субъективизме и прочее, и прочее… И ситуация не выправляется.

Я поражаюсь другому. Не удается найти баланс интересов по многим причинам объективного и субъективного характера. Прежде всего, я бы отметил, что наблюдаю дремучую экономическую безграмотность у многих издателей. К сожалению. Они многого не понимают и задают, даже у нас в Москве, такие наивные вопросы, что поражаешься этому: ты живешь, работаешь на рынке, а не понимаешь, что происходит. И в этом смысле цены на продукцию должны быть, безусловно, результатом баланса спроса и предложения, но распространитель несет большие затраты, растущие затраты. По нему инфляция бьет в не меньшей степени, чем по издателю, ему чем-то нужно покрывать свои издержки или закрывать свой бизнес. У него же распространение прессы не благотворительная акция! Издатель говорит: «У меня такой замечательный журнал, и вы должны быть счастливы, что вы его продаете». – «Да… Счас!.. Мы счастливы продавать ваше… хм… издание, которое не пользуется ожидаемым спросом».

Я, когда работал в «Комсомольской правде» гендиректором, часто говорил нашим журналистам: «Вот ты возьми свою заметку, пойди к Савеловскому вокзалу и попытайся ее продать. И ты поймешь, что ты написал!» У нас, знаете, некоторые журналисты пишут друг для друга. Вот напишет один заметку, а другой ею восхищается. И их читатель не интересует. И один другому говорит: «Вот ты гений!» – «А как ты хорошо написал!» – и так они друг другу пишут и друг другом восхищаются. А это ничего общего не имеет с удовлетворением информационного голода населения.
И в этом смысле распространение очень хорошо чувствует рынок. Издатели – хуже. Именно потому что издатель в силу наших российских законов поставлен в тяжелое положение. Он отрезан от реального рынка. В отличие от Европы, он не является управляющим в части продаж. Он является товаропроизводителем: он «родил» свое издание, а там – трава не расти…
 
– Да, главное – сдать издание в типографию. А что дальше – знают, может быть, несколько человек в редакции.
 
– Как в черный ящик! А что происходит с продажами – вообще темный лес… И в этом плане надо адаптироваться к российским реалиям, к российским условиям. У нас пытаются с европейскими моделями прийти на русский рынок. Это безумие. У нас свои законы, своя специфика. Нельзя взять и принести европейскую схему в Россию. И наоборот. Они не совместимые схемы. И не понимать этого значит быть вне рынка, быть профессионально непригодным.
 
– Все вздохнули бы с облегчением, если бы случился такой день «Х», после которого цена на издания назначалась бы реальная: с учетом затрат, развития, прибыли… Но каким же должно быть это издание, чтобы я его покупал по реальной цене?
 
– Допустим, мы с вами два охотника-рыболова. И мы хотим покупать идеальное издание. И на рынке сегодня два десятка подобного рода журналов. Идеального нет ни одного. Потому что в одном издании я узнаю, какие сейчас хорошие удочки появились, их тактико-технические данные. А другой журнал пишет, какие хорошие места для ловли, где лучше клев, породы рыб, больше уделяет внимание природе. Нам нужно купить два издания, чтобы об этом прочитать. А есть еще третье – пишет хорошо про надувные лодки. И так далее…
 
– А четвертое перепечатывает у первых трех…
 
– Да, ворует материалы у тех и других…Поэтому идеальное издание найти трудно.
Чем мне еще вопрос ваш нравится – я бы его отнес к интернету. В интернете мы сейчас имеем полмиллиона сайтов, и при наличии даже хороших поисковых систем очень тяжело найти ту информацию, которая мне интересна в данный момент. В идеале, в далеком будущем, каждый будет создавать свой алгоритм и получать собранную информацию по этому алгоритму со всех сторон. Но это дорогое удовольствие. Дешевое – когда собирается редакция, мыслит за меня, любимого читателя, и для меня создает модель газеты. Я на эту газету подписываюсь. И в той степени, в какой коллектив редакции в состоянии предусмотреть, удовлетворить мои информационные потребности, у газеты больший тираж. Если не понимают, что нужно мне, массовому читателю, то у нее тираж не получается. Поэтому тот журнал «Охотник и рыболов», который правильно понимает, что ждет в информационном плане охотник и рыболов, и будет идеальным журналом. И найдет своего потребителя. Не понимает – потерпит поражение. Поэтому каждая редакция, если хотите, это программный инструмент, который выбирает из большого массива информации, из интернета, уличных разговоров нужную информацию, комплектует ее, украшает иллюстрациями – создает журнал.
 
– Система распространения что-то может сделать для повышения востребованности прессы?
 
– Конечно. Прежде всего, система распространения должна быть гибкой и очень универсальной. Моя точка зрения в том, что любой человек должен иметь возможность приобрести газету на расстоянии вытянутой руки. Это означает, что вышел он из дома, идет в институт, на работу, отдыхать – и вспомнил, что собирался вечером пойти в кино. Ему нужно купить какую-то газету, чтобы узнать, что сегодня в кинотеатрах. Он должен, только подумав об этом, немедленно иметь возможность купить такую газету. Поэтому точек по реализации информации в виде печатных изданий должно быть как можно больше. Они все, безусловно, должны быть экономически выгодными, то есть самодостаточными. Кроме этого должны быть «ручники», торгующие с рук самыми востребованными изданиями, должны быть киоски, лотки, павильоны прессы, супермаркеты. Мне очень нравится пример Германии. Там исчезают киоски прессы в традиционном смысле слова, но появляется большое количество торговых точек в местах для нас неожиданных: в кондитерских, пекарнях, аптеках, которые торгуют не специальными изданиями, а изданиями для массового потребителя. В овощном магазине открываются точки по продаже прессы. В Германии 117 тысяч торговых точек, реализующих прессу. И в этом плане она является массово доступной.

Система распространения должна быть массово доступной – это первое. И нужно очень тонко учитывать спрос населения в данной точке. Я называю это нанотехнологиями в распространении прессы. Нанотехнологии, то есть тонкие технологии, – для дистрибьюторов, они должны понимать, чем торговать в данной торговой точке. У нас ведь как? Есть, например, 120 торговых точек в Новосибирске у какого-то хозяина. Бац – и по единому ассортиментному списку в каждую точку поставляется печатная продукция! Это неправильно. Каждая торговая точка, каждый книжный магазин, каждый павильон прессы должен знать приоритетные интересы окружающей публики и предлагать ей даже в зависимости от времени суток соответствующие газеты и журналы. Вот это есть тонкие технологии. В этом случае система распространения может сыграть положительную роль для прессы, обеспечив доступность.

Я был в США, и мне очень понравилась одна книжная сеть. Они ставят в магазине книжные полки на колесиках и в течение рабочего дня меняют расположение своих стендов: они знают, куда какие потоки в какое время дня движутся, какие потребители приходят. И меняют свои стенды с книгами под спрос. Вот это тонкие технологии. Мы до этого еще не доросли и не поняли, как это делать.
 
– С одной стороны, такая работа восхищает, а с другой – подумаешь, что заставило их так работать…
 
– Жареный петух клюет американцев посильнее, чем нас! И давно.
 
– Если посмотреть последние публикации на тему распространения прессы, то складывается нерадостная картина: издательства переживают экономические сложности, сокращаются объемы рекламы, розничные сети по продаже прессы переходят на общую систему налогообложения, подписка не выгодна никому: ни читателям, ни почте. Не получится ли так, что газеты и журналы исчезнут совсем?
 
– Слухи о смерти газет и журналов сильно преувеличены! Потому что газеты и журналы будут всегда. Я сегодня уже говорил, что 1300 лет до нашей эры появились первые носители информации на глиняных дощечках. Вы будете смеяться, у нас на дворе XXI век, но глиняные дощечки как носители информации сохраняются до сих пор. Я приведу вам массу примеров, когда мы имеем в скверах, в крупных комплексах, на зданиях тексты на глиняных дощечках. Их мало, но они есть. Они, конечно, выдерживают любую непогоду, в отличие от бумаги.

В этом смысле, я считаю, газеты и журналы как носители информации сохранятся. Их будет меньше. Объемы, которые присутствуют на нашем рынке, преувеличены. Расточительно преувеличены. Кроме откровенного издательского мусора есть издания, невостребованные потребителем. Меняется спрос. И сегодня он меняется в пользу одних изданий и не в пользу других. Мы отмечаем бум спроса на кулинарные издания, здоровье, сад и огород, дешевые женские издания. Падает спрос на мужские издания, на автомобильные, на дорогие, на глянцевые и т.п. Тем не менее, спрос на них останется, хотя будет меньше. Потребление информации должно быть плюралистическим, разнообразным. И потребитель должен иметь возможность выбирать, когда ему удобно оперативно получить информацию с экрана мобильного телефона, когда с монитора компьютера, когда с электронного листа, когда – полистав журнальчик дома, лежа на диване, – чтобы порадовать глаз. Я неоднократно говорил, что глянцевые журналы последнее время переходили у нас на «киношную» подачу материала, ближе к телевидению: принцип картинки. И в наших глянцевых журналах этот телевизионный стиль стал преобладать. Идет конвергенция. И при всем том, что грядет разнообразие в носителях информации, все они в большей или меньшей степени останутся на рынке.

И останутся на рынке, и будут востребованы потребителем. Единственно, я уверен, бумажный носитель будет все дороже и дороже, а электронный – все дешевле и дешевле. И поэтому тиражи дорогой бумажной продукции неизбежно будут падать. Но степень падения сейчас предсказать никто не может. Бумага будет дорогой, и чем она будет дороже, тем тиражи, естественно, будут меньше. И как только электронная бумага сравняется по цене с книжкой, эпоха кардинально изменится.
 
– Допустим, есть некий отдаленный от центра регион. Сеть киосков там закрылась. Подписка оказалась недоступной по цене. Через 10–15 лет и приходит новое поколение. И это поколение уже не знает, что такое газета, в руках ее никогда не держало. Читать не разучимся?
 
– Да. Уже много таких людей, которые никогда в руках не держали ни газеты, ни журнала. Мне кажется, и книгу тоже. У нас в Москве есть специальные программы Федерального агентства печати и массовых коммуникаций по поддержке чтения. И масса издателей тоже по этому поводу выступает: надо поддержать чтение, надо стимулировать чтение… Но все предлагаемые меры, на мой взгляд, не эффективны.

Дело в том, что новое поколение, которое выбирает «Пепси», оно и выбирает информацию компьютерную – «жвачку». Это информация быстрого приготовления – «фастфуд». Оно любит «Макдональдс», оно пьет «Пепси», сейчас уже не только «Пепси», и употребляет «информационную жвачку» с экрана компьютера, просиживая ночами в интернет-кафе. И непонятно, что делать. У меня тоже нет ответа на этот вопрос. Но я могу вам сказать следующее. В нашей стране есть очень серьезная прослойка молодых людей, которые потрясающе интеллигентны, потрясающе умны, они читают книги, они читают газеты – являются таким слоем, вызывающим надежду. И эти молодые люди – это поросль, которая не видит своей жизни без чтения. И в компьютере, и в газете, и в журнале: каждый носитель информации выполняет для них свою роль. И «плач Ярославны», я его так называю, о том, что в России перестали читать, – неправда. И то, что молодежь бросила читать, – тоже неправда. А что, больше читали, скажем, 100 лет назад? А что, больше читали в годы советской власти? Ничего подобного! От того, что у нас была тотальная подписка на газеты и журналы приказом партии, и подписные тиражи были гигантскими, что приходили в каждый дом «Комсомольская правда», «Труд» и газета «Правда», что – их читали? В них селедку заворачивали! И я не думаю, что у нас происходит падение интереса к чтению, интереса к печатному слову. Я в это не верю.

Но это не значит, что не надо реализовывать программы поддержки чтения. Я против «плача Ярославны», но я за программы, которые бы помогали пропагандировать чтение и расширяли интерес молодого поколения к этой форме досуга. Программы нужны, их реализация нужна, федеральное финансирование их нужно. Участие издателей – нужно, участие распространителей в этой программе поддержки чтения нужно. Но трагедии тут я не вижу.
 
– На ваш взгляд, основная, ключевая проблема рынка распространения прессы сегодня?
 
– Главная проблема рынка распространения прессы – это отношения издателя и распространителя. К сожалению, или к счастью, издатель сегодня – это главная надежда и боль распространителя. Надежда в том, что надо найти баланс интересов, надо выстроить диалог, надо пойти на взаимовыгодное сотрудничество, надо рынок цивилизовать, надо внедрять новые технологии, надо вместе работать… А не получается! Не слышит издатель, не понимает издатель, не хочет грамотно выстроить отношения на рынке, в издательской среде нет единства, два издателя – четыре мнения. Сегодня главная проблема не кризис. Главная проблема – издатель и взаимопонимание с издателем. И если мы выстроим такое взаимопонимание, о чем уже 15 лет говорим, то в этом случае можно будет построить и совместный дом. А пока он совместным не получается, он какой-то перекошенный.

Есть взаимное недовольство, объективное. И как долго оно будет сохраняться, так долго мы будем иметь проблемы. Если же нам удастся выстроить, оптимизировать отношения, – может, кризис поможет нам в этом – тогда и проблем станет меньше.
 
– Это проблема компетенции издателя – непонимание?
 
– Это не так просто. Это не только некомпетенция. У лучших представителей издательского сообщества блестящий ум. Есть понимание ситуации. Высокий профессионализм. Даже понимание проблем распространителей.
Но у издателей тяжелая ситуация, связанная с гигантской конкуренцией, перепроизводством печатной продукции в России. Перепроизводством товара в одних и тех же сегментах рынка. Они толкаются плечиками, они борются за место на полке супермаркета. Конкуренция среди издателей безудержная. Она и мешает издателю консолидировать рынок, договориться с распространителями. Поэтому есть масса примеров, когда договорятся издатели в Москве: «Вот будем стоять на такой позиции». Проходит два дня, и каждый из них в одиночку ведет себя по-другому на рынке. Предлагает рынку другие условия.

И вот такая сепаратистская позиция у некоторых издателей не позволяет найти общего языка. К примеру, простая проблема, и об этом говорили на семинаре «АРПИ Сибирь», – проблема списания продукции и ее утилизации. Мера, казалось бы, совершенно очевидная, совершенно простая. Нет вот, 30% изданий имеет возврат, и эту списанную продукцию возят со склада на склад, возвращают издателю, ее пересчитывают, не доверяя никому на свете: как бы лишнего экземпляра не украли. Издатель несет убытки, и распространитель несет убытки, и транспорт возит никому не нужную макулатуру туда – обратно. Очевидный абсурд. Отсутствие доверия на рынке и абсурд в части поведения – они очевидны. Но пока не преодолены.
 
– Время лечит?
 
– Время или ситуация. Может, кризис окажет некоторое лечебное воздействие на некоторые головы. Я на это только рассчитываю. Время и кризис, время и трудности.
 
– На ваш взгляд, какое событие на рынке распространения прессы в последние год-два можно определить как знаковое, дающее повод для оптимизма?
 
– Обычно говорим о болячках, о трудностях. Что порадовало?.. Я думаю, у нас очень хорошие формируются отношения с международными организациями, зарубежными коллегами. Был «круглый стол» распространителей прессы в Бильбао (Испания), и мы представляли информацию о рынке печатных СМИ России. И реакция зарубежных коллег была очень позитивная, они сказали: «У вас замечательный рынок! У вас такое замечательное положение в России! Как бы мы хотели работать в таких же условиях, как работаете вы!» Очень неожиданное заявление. Эта фраза коллег на «круглом столе» меня очень порадовала, удивила. Она явилась такой зеркальной противоположностью наших болячек и проблем, которые мы у себя знаем.

Кроме того, я бы отметил, что наша ассоциация АРПП отметила свое десятилетие, и, проведя десять лет на рынке, мы успешно реализовали огромное количество инициатив, программ, действий, в том числе диалоги с властью. Это событие – десятилетие АРПП – для нас важное и позитивное.
Тритий важный момент – из большого количества инициатив нам всем вместе удалось «пробить» дотации подписки. Впервые за многие годы правительство услышало нас и стало дотировать подписку через Почту России в размере 3,2 миллиарда рублей в год. Цифра на самом деле не спасительная для почты, но знаковая: нас услышали и стали помогать прессе. Это очень хорошо, это, я думаю, положительный момент, и это нам дает стимул для дальнейшей работы с органами власти. Которые, надеюсь, нас услышат.
 
– Ваш сегодняшний день работы на семинаре АРПИ «Сибирь» вы бы определили для себя полезным, насыщенным?
 
– Да, конечно. Интересным, насыщенным. Я видел много интересных людей. Хорошо представлена география. Приехали, несмотря на кризис, коллеги из разных уголков Родины. Это очень интересно. Приехали очень солидные издатели. Из выступлений, которые сегодня представили, мне очень понравился блок выступлений, касающихся сайта АРПИ «Сибирь». Сегодня это показалось с неожиданной стороны. Эта модель сайта АРПИ «Сибирь», думаю, является лидером в стране. В России мне неизвестна подобная модель, обеспечивающая гласность и прозрачность в части бизнеса. Этот большой прорыв, считаю, – большая заслуга Сергея Гаврилова и его соратников. В этом смысле сделан большой шаг навстречу европейской модели. Например, на сайте распространителей Великобритании размещается ежедневная информация. Не просто о заказах, о продажах, но отслеживается движение продукции в течение дня по стране. Куда, когда и сколько изданий поступило и кто виноват в нарушении графика. Почему по графику в 6.02 должно поступить в Йоркшир, а поступило в 6.07, почему поступило на 5 минут позже? Прозрачно до такой степени, и все открыто. А у нас система договоров запрещает распространителю вслух сказать, как идут продажи. Это коммерческая тайна!

Сегодняшний рассказ и информация о новых сервисах на сайте АРПИ «Сибирь» меня очень порадовали. Очень интересно. И порадовала, конечно, информация издателей, предлагающих рынку, несмотря на кризис, новые продукты. Это две очень важные приметы сегодняшнего дня, которые бы я выделил.
 
– Какие темы, обсуждаемые на сегодняшнем семинаре, вы бы особо отметили?
 
– Я сегодня говорил о двух важных элементах, которые отражают наше понимание рынка прессы. Первый и важный момент – это дуализм печатной продукции. Двойственность товара. Когда он является источником доходов в части продаж и в части рекламного носителя. Этот дуализм прессы означает, что мы имеем две экономики, два подхода. И баланс этих двух процессов сегодня – это знаковое явление, которое было бы принципиально важно.
Второй момент тоже характеризует сегодняшний день – это необходимость внедрения новых отношений между издателями и распространителями, мы их называем квазиагентскими отношениями. Внедрение квазиагентских отношений – это задача сегодняшнего дня. Поскольку оно позволит взаимно выстроить и спасти нашу отрасль. И в этих параметрах надо двигаться дальше.
 

Источник: «Пресса в «Сибири»