Вывод первый. Можно прийти в любую редакцию и обвинить ее сотрудников в том, что они плохо работают, обленились и что им «нужно ускориться, кому-то в два раза, кому-то – в четырнадцать» (высказывание нового главного редактора «Известий» Александра Малютина). «Известия» были далеко не самой плохой газетой страны. Значит, журналисты большинства изданий страны недорабатывают в двадцать, тридцать или сорок раз.
По идее, критерием эффективности работы редакции должна быть прибыльность. Но в России больше 90% СМИ – дотационные, а среди общественно-политических СМИ – все 99%. Сегодня пришли за «Известиями». Завтра, возможно, придут за вами.
Армейская мудрость гласит: докопаться можно до любого столба, что он стоит не так. Вот и Арам Габрелянов (новый издатель «Известий») обвинил бывшего замглавреда Сергея Мостовщикова, что тот не пишет заметки. Слышите, главные редакторы и их заместители? А ну-ка быстро за компьютер!
Вывод второй. Если новое начальство захочет «кинуть» старую редакцию, уволив ее без зарплаты и выходного пособия, никто и ничто журналистов не защитит. Журналистского профсоюза в России нет, корпоративной солидарности (когда коллеги отказались бы работать с этим изданием) – тоже. Зарплаты платят «по серому» (или часть – официально и часть – в конвертах), внештатники и вовсе работают без договоров (либо заключают их задним числом после публикации при получении гонорара).
Наконец, издание можно перевести из одного ЗАО или ООО (или еще какой-то организационной формы) в другое, а журналистов оставить в первом, обанкротившемся, с которым даже судиться бессмысленно. Перефразируя советскую поговорку (там было про негров), можно сказать: «Мы так долго боролись за права гастарбайтеров, что, наконец, их получили».
Сотрудникам «Известий» повезло, что их – много, а газета – бренд. После скандала с открытым письмом им пообещали все заплатить. Другим везет меньше. Я сам дважды сталкивался с ситуацией, когда в изданиях, для которых я писал (это были маленькие интернет-газеты), происходили перевороты. В один прекрасный день владелец решал, что редакция в ее нынешнем виде его не устраивает. Журналисты же, придя на работу, обнаруживали, что их электронные пропуска больше не действуют, а невыплаченная зарплата плакала, как и гонорары.
Вывод третий. Ждать понимания и поддержки со стороны коллег также не следует. Они же еще оттопчутся на вас, как сделала ведущая «Эхо Москвы» Ксения Ларина: «Вот совершенно их не жалко. Прогибались под каждую шестерку, стелились под решения ЦК, любую назначенную сверху серятину принимали, терпели цензуру, поливали «либеральную прессу», а теперь – «Коллеги, помогите!» Удавитесь со своим Арамом! Отказавшись от свободы слова, приняв логику государевых жуликов, смешно требовать соблюдения трудового законодательства».
Упреки справедливые. Но разве остальные наши СМИ – столпы свободы слова, демократии и гласности? Публикуют только правду, а заказуху не публикуют? А центральное телевидение, у которого новость дня – что Медведев или Путин куда-то поехали и что-то там сказали? Как говорится, кто безгрешен, пусть бросит камень. Ларина, наверное, безгрешна. Я – нет.
Вывод четвертый. Вытекает из третьего и заключается в том, что лояльность и добросовестное исполнение заказов вовсе не гарантирует беспроблемного существования. Репортер «Известий» Владимир Перекрест то «расследовал» причастность Ходорковского к криминалу, то объявлял любовниками убитых адвоката Станислава Маркелова и журналистку Анастасию Бабурову. Однако Малютин, став главредом, уволил Перекреста одним из первых.
Уж как трогательно «Известия» писали о правящем тандеме. В среднем по полосе в номер. Как будто кто-то в редакции высчитывал, сколько квадратных сантиметров отдать тому и сколько другому, чтобы получилось примерно поровну. И сколько раз кого на первую полосу вынести. Если сразу двоих не получается, чтобы все равно было поровну. И про «Единую Россию» правильно писали. Тексты, правда, в основном, оттуда и приходили. И про московскую власть, про старую и про новую.
И ничего не спасло. С редакцией более чем преданного издания поступили почти как с «Московским корреспондентом», который три года назад «поженил» Путина и Кабаеву. Хотя нет, с «Известиями» поступили лучше, так как редакция выхлопотала себе выходное пособие.
Вывод пятый. От радикальных перемен больше не спасает ссылка на традицию, связанную с брендом и с аудиторией, которая у этого бренда есть. У «Известий», по данным «TNS Россия», аудитория была больше, чем у «Коммерсанта». И в Москве, и в России. Это с одной стороны.
А с другой стороны, нынешняя аудитория – примерно 2% от той аудитории, которую газета имела на пике популярности в конце 80-х годов прошлого века. И примерно 10% от того, что было в середине девяностых. Сто рублей – конечно, деньги. Но у кого в кармане осталась последняя сотня, денег нет. Как и нет аудитории у нынешних СМИ. Или почти нет. А потерю той, что есть, можно не заметить.
Понимаете, нет у нас аудитории! Разумеется, нас кто-то читает, слушает, смотрит. Но опереться на это и сказать «Не смей ломать!» будет, по крайней мере, нечестно. Можно «разводить» непрофильного инвестора, который купил СМИ и сам не знает, зачем его купил. Но коллега-профессионал знает, что король – уже давно голый.
Вывод шестой. Уволенные журналисты «Известий» объединились вокруг Сергея Мостовщикова, но мостовщиковских «Известий» в противовес габреляновским не будет. Потому что инвесторов, которые могли бы подобрать разогнанную редакцию, больше нет.
Раньше были. Когда «Известия» раскололись в 1997 году, появились «Новые Известия». Когда «Новые Известия» раскололись в 2003-м, появился «Русский Курьер». Когда «Время МН» в 2000 году ушло из «Московских новостей», появилось «Время новостей».
Сейчас новых желающих тратить деньги на журналистов нет. И вот в июне увольняют редакцию «Труда». Закрывают сайт GZT, потому что один из самых богатых людей страны Владимир Лисин больше не может или не хочет содержать проект, который он финансировал десять лет. А теперь еще «Известия»…
Двух сотен рабочих мест в центральных СМИ для уволенных журналистов нет. Все редакции скорее ужимаются, чем расширяются. И пойдут бывшие известинцы в городские или районные газеты, как их бывший главред Виталий Абрамов возглавил официоз правительства Москвы «Тверская, 13». Это седьмой вывод, и весьма грустный: журналисты оказались или скоро окажутся в положении Семена Захаровича Мармеладова из «Преступления и наказания». Этот персонаж прославился исповедью перед Раскольниковым о том, что «некуда идти человеку».
Но есть еще восьмой вывод, и оптимистичный. «Новые руководители газеты предложили мне очень хорошие деньги и должность, но с одним непременным условием - перейти в «Известия» полностью. Потому что если человек не в команде на все сто, он не может работать по-настоящему», - написал в своем блоге замглавного редактора журнала «Русский репортер» Дмитрий Соколов-Митрич. Для него место в новой редакции «Известий» нашлось, но он сам отказался, упомянув при этом, что не разделяет «антигабреляновских настроений», и что «Крутые перемены дают «Известиям» шанс. Возможно, последний».
Шанс для газеты – смена команды. Шанс для журналиста – раскрутка персонального бренда. Когда тот же Соколов-Митрич воспринимается не как сотрудник определенной редакции, а как просто Соколов-Митрич.
На таких профессионалов спрос есть, и они даже могут выбирать, где им работать. А остальные могут выбирать, стать ли им «соколовыми-митричами» или идти в «Тверскую, 13».
Александр Колесниченко
Источник: Журналистика и медиарынок