А между ними располагается главное и самое масштабное событие — Московская международная книжная выставка-ярмарка, традиционно открывающаяся в первую среду сентября. Любимая фраза, которую постоянно приходится слышать в разговорах с издателями и редакторами, — «этот проект мы готовим к осенней ярмарке» — означает, что на книгу делается особая ставка, к ней постараются привлечь повышенное внимание. Но это точка зрения тех, кто книги пишет и издает. А как видится ситуация тем, кто книги продает? О ММКВЯ и общей ситуации на книжном рынке — генеральный директор Торгового дома «Москва» Марина КАМЕНЕВА.
— Книжные ярмарки, подобные нашей ММКВЯ, необходимы или незаметно стали рудиментом, частью традиции?
— Мне кажется сейчас, безусловно, часть традиции. Но с другой стороны, это редкая возможность увидеть на одной площадке большинство своих партнеров — издателей и все их новинки, пообщаться с коллегами, узнать о новых тенденциях на книжном рынке, провести деловые встречи.
— Существует ли, подобно кинофестивалям, какой-то рейтинг международных книжных ярмарок?
— Рейтинга, пожалуй, нет. Существует специализация и репутация. Франкфуртская — самая крупная в мире и это самая авторитетная площадка в области торговли авторскими правами. Ярмарка в Болонье — самая большая в мире ярмарка изданий для детей. Лондонская — сравнительно небольшая по масштабу, но престижная и важная для деловых встреч.
— Какое место среди них занимает ММКВЯ?
— Что касается международного статуса нашей ярмарки, мне кажется, сейчас он достаточно сомнительный. В советское время она была более значима. Помню, здесь были представлены все ведущие книжные державы, сюда съезжались представители самых известных зарубежных издательств. А в постсоветские годы ей так и не удалось стать на один уровень с ведущими ярмарками мира.
— Почему?
— Когда началась перестройка, было много других проблем. В советское время книгоиздание было частью идеологии. Последние двадцать лет государство забыло, что печатное слово — мощная основа для развития общества. В Японии, например, на открытии национальной книжной ярмарки вывешивают флаги всех стран, присутствуют все послы, ярмарку открывает Премьер-министр. Во всем чувствуется торжественность.
Это говорит о том, что страна во главе с правительством относится к открытию книжной ярмарки, как к важному государственному событию. К сожалению, в России утрачено серьезное отношение к книжной отрасли. Правда, в последние годы немало сделано, чтобы изменить ситуацию. Считаю, что в этом большая заслуга Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям. Книжное направление здесь ведет Владимир Григорьев, заместитель руководителя Агентства — человек энергичный и креативный. Он много делает для отрасли, в том числе для развития международного ярмарочного движения.
— Чего не хватает нынешней ММКВЯ?
— Гибкости, понимания современных реалий. Ее необходимо сделать более… живой, создать легкую, яркую, творческую атмосферу. Главное, ММКВЯ пока не нашла еще своего особого уникального места среди других. Все основные мировые ярмарки — «тематические», одни для бизнеса, иные для читателей. Помню, какое потрясающее впечатление на меня произвела ярмарка в шведском Гетеборге — она четко ориентирована на посетителей: очень много залов, где проходят всевозможные дискуссии, круглые столы, форумы — не бизнес -форумы, а именно публичные, на самые разные темы — поэзия, проза, футурология, культура, политика, история, общественная жизнь… Если у нашей национальной ярмарки пока не очень получается стать площадкой по продаже авторских прав, надо попытаться сориентировать ее на пропаганду чтения. Давайте устроим настоящий праздник для читателей и попытаемся понять, что их на самом деле интересует. Кстати, это и бизнесу поможет.
— На недостаток посетителей организаторы не жалуются, народ идет. Ведь на ярмарке и цены ниже и книги, особенно новинки, виднее.
— Конечно, мы должны использовать этот интерес. Хорошо, что проходят встречи с писателями, но для Москвы это уже, ну, как сказать...
— Не фишка.
— Да. Кого этим удивишь: презентации и встречи в подобном формате — обычное дело. Пора искать новые формы. Если говорить о ярмарках в целом, то, конечно, замечательно, что мы участвуем в выставках в Европе и США. Но как хотелось бы, чтобы совсем иной статус и значение приобрели ярмарки в бывших наших союзных республиках. Где-то они формально проводятся, а где-то их вовсе нет. А сколько русскоязычных людей живет в Украине, в Беларуси, в Армении, в Грузии, мы этих читателей теряем. И вместе с тем теряем лояльных к нашей стране людей с точки зрения иделогической, и большие рынки с позиций бизнеса. Если не начать действовать, в странах, с которыми граничим, скоро западную историю, литературу и культуру будут знать лучше, чем российскую.
— Чем интересна ярмарка человеку, занимающемуся книжной торговлей?
— Хочу почувствовать на ней ориентиры на следующий год. Пытаюсь понять настроение издателей — не особенно позитивное в последнее время. Именно оно отражает подлинное, не только выраженное в цифрах, состояние рынка.
— Была в Вашей жизни ярмарка, которая особенно запомнилась?
— Да, настоящее потрясение было от Франкфуртской выставки, когда я впервые на нее попала. Мы тогда были на перепутье: уже прошла демонополизация отрасли, организовывались независимые магазины, но сомнения в успешном развитии этого бизнеса оставались. И вот тогда я увидела, какое огромное количество людей в мире занимается книжным бизнесом — среди них была и молодежь, и люди средних лет, и совсем пожилые. И я тогда подумала: «Боже мой, во всем мире не дураки же, если они все столько лет занимаются этим, значит и мы сможем тоже что-то сделать».
— Не мертвое дело, не безнадежное…
— Да-да! Именно такое вдохновляющее впечатление должна производить выставка-ярмарка. А нашей Московской ярмарке, на мой взгляд, пока не хватает «души», атмосферы, если подразумевать под этим не воздушные шарики и музыку!
— Продавать книги сейчас выгодно?
— Хороший вопрос. Даже затрудняюсь однозначно на него ответить. Наверное, если пока мы еще не закрываем магазины, значит, какой-то доход имеем. Прибыль от продажи книг всегда меньше, чем от продажи любого другого товара, если мы говорим о рознице. Но, на мой взгляд, до последнего времени положение было более стабильно.
— До последнего — это когда?
— В конце 2010 — начале 2011 у нас начался спад продаж, в некоторых тематиках он дошел до 20%, а в региональных книжных магазинах, насколько мне известно, падение было даже до 40 %. Сейчас ситуация в нашем магазине стабилизируется.
Я часто слышу, что спад продаж вызван внедрением на рынок электронных книг. Нет, если говорить о розничных продажах, то я вижу несколько основных причин: влияние макроэкономики, общее снижение интереса к чтению, конкуренция интернет- торговли и только потом — электронные книги.
— Это в Москве, а в Питере, в регионах?
— Если между столицей и Питером разница несущественная, то между Москвой и регионами — катастрофическая. Там проблемы и с ассортиментом — очень бедный, и с доставкой — долго и дорого. Скажу, не поверите: из Хабаровска, где достаточно большая книжная сеть, был заказ на книгу знаменитого диетолога Дюкана за 230 руб., и они заплатили за доставку более 1000 рублей. Можете себе представить? Но конечно, не всякий покупатель может себе это позволить.
Поэтому я считаю, что для России с ее огромной территорией, очень важно — для издательств в первую очередь — позаботиться о развитии направления Print on demand — «Печать по требованию». Поставить в ключевых городах Сибири, Урала, Дальнего Востока малые типографии и, передавая контент в цифровом виде, сразу на местах печатать хоть 100 экземпляров, хоть 200 и развозить уже оттуда. Не надо гнать транспорт, содержать большие склады. Потребность есть, точно знаю, не только в детективах или женских романах. Мы тоже организовали у себя в магазине этот сервис, и представляете в первый же месяц — шестьдесят заказов, и это в Москве, где, казалось бы, на книжных полках есть все. Заказывают, не только специальную и прикладную литературу, но и произведения Толстого, Достоевского, Мережковского, мемуарную литературу.
— А как думаете, нижняя точка падения уже пройдена? Как будет выживать книжный бизнес?
— Идет системный спад, который нужно понимать и пытаться спрогнозировать дальнейшее развитие ситуации. Структура издательского рынка уже изменилась. К примеру, многие небольшие издательства, у которых были богатые издательские «портфели», но не было денежных средств, скооперировались с издательствами, у которых были финансы, но не было интересных планов. Про книжную торговлю могу рассказать более подробно. Да, какие-то книжные магазины закроются. И как ни покажется это кому-то странным, сложнее будет выжить сетевым книжным магазинам. Они по большей части одинаково холодны, бездушны и безлики. А сейчас люди будут приходить к нам за атмосферой, за получением положительных эмоций, ради удовольствия покопаться в книгах, полистать их. Это как посмотреть хороший спектакль. Кто сумеет такой «спектакль» срежиссировать и организовать, тот выживет. В этом смысле у независимых книжных, на мой взгляд, больше шансов. Они более чем сети настроены на понимание спроса своего читателя, что очень важно.
— Структура спроса как-то изменилась за последние годы?
— В кризис люди более тщательно выбирают — заведомо хорошую книгу, любимого автора, по надежной рекомендации. Стали больше читать фантастику, историческую литературу, психологию. А вот в современной российской прозе заметен спад продаж.
— Реалии давят…
— Вот-вот. Меня пригласили в этом году в жюри Нацбеста. При отборе произведений я этих «реалий» так начиталась, что иногда возникало желание некоторых авторов (большей частью с интернетной «родословной») отправить на психическое освидетельствование!
— Самые яркие, по Вашим ощущениям, бестселлеры последнего времени?
— Я не думаю, что яркость текста и высокие продажи — всегда синонимы ( к сожалению!) На меня лично большое впечатление произвели «Письмовник» Михаила Шишкина, проза Андрея Рубанова. В нашем магазине стали бестселлерами, действительно, интересные книги испанца Карлоса Руиса Сафона и француженки Мюриэль Барбери. Как и во всем мире огромным спросом пользовались детективы Стига Ларссона и философские романы Айрин Рэнд.
— Когда видите книгу, можете оценить ее… «продажность»?
— Не всегда. Но, зная уже вкусы своих покупателей, как правило, примерно можем.
— Какие критерии?
— Легче сказать, какие авторы. Умберто Эко — это наш автор! Маркес… Ну, и есть целый пул замечательных современных российских писателей, про которых мы у себя в магазине с гордостью говорим, что они «наши», то есть близки, интересны нашему покупателю: Улицкая, Рубина, Акунин, Шишкин, список можно продолжить…
— Как классика, наша и не наша, на рынке себя чувствует? И, кстати, выбор достаточный?
— Продажи небольшие, но устойчивые. На наших полках чуть больше двух тысяч названий классики, из них отечественной — примерно семьсот. Есть собрания сочинений, различные библиотеки классики и зарубежной, и отечественной. Было бы место, было бы больше. Одна из проблем российских книжных магазинов — недостаток площадей. Хотим показать как можно больше, а места нет. В год выходит свыше 100.000 наименований. Представьте — в день получаем примерно полсотни новинок, три с лишним сотни в неделю. Чтобы человек мог УВИДЕТЬ в магазине новинку, нужно же правильно ее представить. Поэтому всегда стоит тяжелейшая проблема выбора.
— Зато с электронной книгой подробных проблем не бывает. Она сейчас — реальный конкурент бумажной, или это пока миф, заблуждение?
— Я вообще считаю, что не конкурент. Сначала книгу писали на папирусе, на табличках глиняных, а в наше время вот такая форма появилась.
— Продажи растут?
— Да, и динамика сумасшедшая. Конечно, это в общем объеме товарооборота доля электронных книг пока незаметна. Но рост продаж за год — 300 %.
— Хотите сказать, что наши люди уже готовы за это платить?
— Да. У меня есть сотрудники, которые читают только электронные тексты, они мне говорят: «Если бы электронная версия выходила вместе с обычной книгой, мы бы купили. Но когда выходит книга, особенно это касается зарубежных авторов, а электронной в платном доступе нет, мы естественно скачиваем пиратскую». Проблема в том, что очень многие зарубежные издательства и авторы боятся продавать нам права на электронные книги, поскольку наша система защиты контента их не устраивает. Но электронная книга обязательно должна выходить одновременно с традиционной, иначе люди все равно будут пользоваться пиратскими изданиями.
— А что в мире?
— Кратко сообщу последние данные с Международного конгресса книгораспространителей, на котором мы были весной. Европа в растерянности от того, что надвигается электронная книга. Политика американских книжников мне ближе. Они не паникуют, а также как мы предоставляют читателям возможность прямо в книжных магазинах покупать и скачивать электронные тексты, заключают договоры с издательствами.
Уникальная ситуация у немцев: они просто бойкотируют электронную книгу.
— ???
— Просто не читают и все. Причем все.
— Пепел Гуттенберга стучит в их сердцах…
— Возможно. Между прочим, немцы ведь, также консолидировано, забойкотировали когда-то книги английского издательства Dorling Kindersley, которые были популярны во многих странах — сказали, что эти издания слишком примитивны для их детей. Как в дальнейшем сложится ситуация с электронными книгами в Германии — не знаю.
— Каковы прогнозы зарубежных коллег?
— На книжном рынке США (а американцы занимаются торговлей электронными текстами уже более десяти лет!) на сегодняшний день электронные книги занимают всего 3-5%. Прогноз наших американских коллег: в ближайшие 5-10 лет электронные книги могут составить в обороте до 30%.
— Цены сопоставимы с бумажными?
— Ценообразование выстраивается везде по-разному. Например, электронные книги у Amazon’а дешевле. Мы знаем, что там были судебные разбирательства с издательствами по поводу демпинга. А вот английская электронная книга достаточно дорогая — на их рынке ее цена сопоставима с ценой покет-бука. Считаю, что у нас сейчас цена на электронную книгу пока занижена — 60 — 100 — 150 рублей, в зависимости от объема. Мне кажется, что в итоге операторы, которые занимаются продажей электронных текстов, найдут золотую середину между ценой дорогой английской и дешевой нашей книги, и это будет выгодно и им, и покупателям, ну, и писателям, конечно.
— Вы, наверное первыми в России пустили на прилавки ридеры. Не жалеете?
— Нет! Поначалу они были дороговаты, сейчас цены снижаются и продажи активизировались. За полугодие нами продано около 200 шт.
— Уже несколько лет говорят о скором падении книжного рынка. Сейчас ситуация еще более усложнилась и мировой кризис, и макроэкономика, и те же электронные книги, и Интернет, где можно найти бесплатно любой текст. Тем не менее, книжный рынок на плаву. С чем связана эта устойчивость?
— Привычка. Скажу — «менталитет», хотя не люблю это слово. К чему человек приучен с детства, то и становится потребностью.
— Бумажная книжка умрет или станет раритетом, вроде папируса или виниловой пластинки?
— Часть литературы на бумажных носителях полностью уйдет в электронный формат: энциклопедии, справочники, юридическая, экономическая, деловая и всевозможное чтиво. Это удобно, практично и с точки зрения экологии более правильно. А все-таки для души останутся бумажные книги — улучшенного полиграфического издания, подарочные, детские. Не хотелось бы никому, наверное, чтобы ребенок в 2-3 года сидел у компьютера. Безусловно, останется классика и любимая книга, с хорошими иллюстрациями, которую в руках хочется подержать. Если Вам нужен прогноз, то он у меня позитивный — в ближайшее время ничего катастрофического на книжном рынке мы не ожидаем.
Клариса Пульсон
Источник: Профиль