— Какие задачи сегодня стоят перед «Ростелекомом» как единственным исполнителем работ по созданию инфраструктуры электронного правительства?
— Два года назад мы начинали этот проект не просто с чистого листа, но вслед за похожими проектами различной степени неудачности, оставшимися от завершившейся программы «Электронная Россия». Поэтому для реализации задачи в кратчайшие сроки по всем направлениям работ по электронному правительству нам пришлось искать инновационные идеи. К ним относится и применение «облачных» вычислительных решений, и предоставление решений по оказанию госуслуг в электронном виде как сервиса для органов власти разного уровня, и предложение типовых решений.
Это позволило за короткое время пройти несколько важных этапов строительства инфраструктуры. Не всегда было легко их продвигать. Например, когда мы в июне 2010 года объявили, что инфраструктура электронного правительства на региональном уровне будет нами развиваться по сервисной модели, над нами некоторые откровенно смеялись. Хотя такой подход позволяет региональным органам власти не покупать компьютерное «железо», не разрабатывать самим программные решения, а просто пользоваться теми возможностями, которые мы им предоставляем. Скептики считали, что такая модель на уровне регионов никогда не приживется. Но на сегодня уже более 40 субъектов Федерации, половина из существующих в стране, пошли по пути использования сервисной модели. То есть у нас были и технологические, и организационные проблемы. Не все они решены и на сегодня.
— Что удалось еще сделать?
— «Ростелеком» совместно с Минкомсвязи на сегодня обеспечили полную техническую готовность инфраструктуры электронного правительства, хотя ее системный проект был утвержден только в июле 2010 года. Это было сделано уже к середине июня этого года, до вступления в силу запрета госорганам требовать от граждан при предоставлении госуслуг в электронном виде те документы, которые уже есть у ведомств (1 июля). К этому сроку для всех — и для федеральных ведомств, и для 83 субъектов Федерации — мы создали всю инфраструктуру. Правда, этот срок был перенесен для федеральных органов власти на 1 октября 2011 года, а для региональных на 1 июля 2012 года, но не потому, что «Ростелеком» что-то не сделал. Просто большое число госслужащих нужно обучить работе в информационных системах, написать для них административные регламенты, внести изменения в нормативные акты и так далее.
— Что входит в состав инфраструктуры электронного правительства, которая на сегодня вами построена?
— Это единый портал госуслуг, распределенная система межведомственного электронного взаимодействия, единая система аутентификации пользователей на основе электронной цифровой подписи, системы исполнения регламентов, прикладные системы, системы безопасности, защищенные каналы связи, семь дата-центров — по одному в каждом федеральном округе и центральный дата-центр. Это 95% всех компонентов, необходимых для предоставления госуслуг в электронном виде и электронного взаимодействия между госорганами.
— Какие проблемы нужно решить для того, чтобы весь этот механизм заработал?
— Главное — это воля руководителей, чиновников, всех, кто отвечает за этот процесс. К сожалению, невозможно определить единый центр ответственности за его запуск. Есть более 70 федеральных ведомств, 83 субъекта Федерации, более 27 тыс. муниципалитетов, которые вовлечены в функционирование электронного правительства. У них у всех свои бюджеты и планы.
Система межведомственного электронного взаимодействия (СМЭВ) на федеральном уровне работает, и граждане уже не обязаны предоставлять документы, которые есть у ведомств. После 1 октября поток информации, проходящей через СМЭВ, вырос в разы: проводятся сотни тысяч электронных транзакций между ведомствами ежедневно. С подключением регионального уровня число таких транзакций составит миллионы в день.
— «Ростелеком» планирует вложить 5 млрд рублей собственных средств до 2015 года в создание инфраструктуры электронного правительства. Сколько уже вложено?
— На сегодня мы инвестировали в проект 1,5 млрд рублей, а к концу этого года вложения достигнут 2 млрд рублей.
— А что с государственной частью финансирования?
— В этом году мы подписали соответствующие госконтракты уже к лету, так что сейчас положение с этим получше, чем пару лет назад. Но, будучи единственным исполнителем работ по созданию инфраструктуры электронного правительства, мы продолжаем работы, не дожидаясь формального подписания контрактов.
— Каков был объем полученного «Ростелекомом» госфинансирования по электронному правительству на 2011 год?
— Около 950 млн рублей.
— На прошлой неделе появилась информация о претензиях Генпрокуратуры к Минкомсвязи и «Ростелекому» по факту хищений около 280 млн рублей в рамках госпрограммы «Электронная Россия». Якобы «Ростелеком» перепродал Минкомсвязи оборудование с 27-процентной наценкой, не выполнив контракт полностью. Беседовали с вами сотрудники прокуратуры? Были представлены ими доказательства?
— Я регулярно разъясняю нашу позицию представителям прокуратуры и других проверяющих ведомств. Я категорически не согласен с оценками, озвученными Генпрокуратурой. Тем более что ее представители нам никаких документов не представили.
— Будете ли вы увеличивать собственное финансирование в следующем году, учитывая, что начнется активное развитие электронных госуслуг на уровне регионов?
— Основные компоненты инфраструктуры мы уже построили. Мы уверены, что наша новая платформа «облачных» вычислений позволит в дальнейшем сильно экономить капитальные затраты, примерно в 30 раз. Поэтому эти затраты на уровне регионов будут практически нулевыми. Однако остается большой объем необходимых вложений в покупку IT-решений, дофинансирование разработок прикладных решений для облачной платформы, например, в сфере ЖКХ, образования, медицины и т.д.
На все эти цели мы планируем потратить в 2012 году около 1 млрд рублей собственных средств.
— Как продвигается работа по созданию единого пространства доверия в области электронной цифровой подписи (ЭЦП), чтобы в системе электронных госуслуг признавались подписи, выданные всеми удостоверяющими центрами в стране?
— Для решения этой задачи наиболее сложным оказалось унифицировать ЭЦП, выдаваемые не десятками удостоверяющих центров, а крупнейшими ведомствами — налоговой службой, казначейством, Росреестром и другими. Ведь именно документы этих ведомств, заверенные электронной подписью, больше всех оборачиваются в системе межведомственного взаимодействия. Поэтому все они должны быть совместимы между собой. Рабочая группа под руководством Минкомсвязи решает эту задачу. Сейчас это удалось сделать на 90%. До конца года мы этот процесс завершим.
— Что сегодня происходит с созданием базы данных юридически значимых нормативных документов (законов, указов президента, постановлений правительства и других) в электронном виде, которые тоже должны быть заверены электронными подписями?
— Автоматизация нормотворческой деятельности выходит за границы проекта электронного правительства. Насколько я знаю, здесь еще много проблем. Например, одна из них в том, что у электронной подписи есть срок использования. И если поместить в электронный архив постановление правительства, подписанное электронной подписью премьер-министра, через три года срок действия подписи истечет, и электронный текст постановления перестанет быть юридически значимым. Для преодоления этого нужно создавать электронные нотариаты, системы переподписания архивных документов технической электронной подписью и т.д. К началу этой работы сейчас только подошли. Сегодня все сосредоточены на системе электронных услуг населению, что требует и создания цифровых архивов документов граждан. Очередь архивов электронных нормативных документов наступит, вероятно, позднее.
— А планируется хотя бы в перспективе издание указов президента России и постановлений правительства в электронном виде с электронными подписями?
— Думаю, когда-нибудь мы к этому придем.
— По масштабу задач потребность направления электронного правительства в IT-специалистах у вас должна быть высокой. Есть ли дефицит таких специалистов?
— Потребности у нас колоссальные. Вообще есть иллюзия, что в России много программистов, IT-разработчиков и что русский программист — самый хороший. Из этого всего я соглашусь только с тем, что русские программисты — хорошие, потому что у нас еще не до конца доломали математическую школу. Что же касается количества, то вот, например, когда мы искали специалистов такого уровня, который позволял бы им эффективно заниматься разработками в области электронного правительства, то в 50 ведущих российских IT-компаниях мы нашли всего около 150 человек. Сейчас нам людей не хватает, особенно учитывая предстоящую работу по внедрению электронных госуслуг на муниципальном уровне. Сегодня по направлению электронного правительства у нас занято около 1,5 тыс. IT-специалистов, считая и «Ростелеком», и компании-партнеры. А нужно минимум 5 тыс.
— Можно ли найти их на рынке и взять к себе?
— Нужно самим готовить специалистов, особенно ведущих. Основная проблема — с архитекторами IT-систем, бизнес-аналитиками и руководителями проектов. Сейчас у нас более 170 IT-проектов, и ключевой фактор их успеха — именно руководители проектов и архитекторы. Специалистов такого класса на рынке труда практически нет, приходится собирать их по одному.
— Что «Ростелеком» намерен делать, чтобы готовить специалистов для себя?
— Подготовка IT-специалистов в вузах несколько отстает от потребностей. Мы уже открыли две базовых кафедры: в Московском физико-техническом институте (МФТИ) и Московском техническом университете связи и информатики (МТУСИ). Со следующего года начнем это делать и в регионах. Мы будем финансировать разработку специальных учебных программ с учетом наших потребностей, подготовку преподавателей, оборудование лабораторий и прохождение практики студентов. «Ростелеком» получит возможность отбирать наиболее перспективных студентов уже на ранних стадиях обучения для будущей работы в нашей компании. В год каждая такая кафедра будет выпускать около 35 специалистов.
— Где в регионах «Ростелеком» будет создавать специализированные кафедры в вузах?
— В 2012 году — до трех кафедр в Сибири и на Дальнем Востоке. Относительно конкретных городов сейчас ведутся переговоры, к декабрю надеемся определиться с этим. В течение трех лет мы откроем в стране около 10 вузовских кафедр.
— Во что обойдется вам финансирование одной кафедры?
— Десятки миллионов рублей в год.
Игорь Агапов
Источник: Маркер