Слушать эфир:
Е.АЛЬБАЦ: В эфире радиостанция «Эхо Москвы» и телекомпания RTVi, начинаем нашу программу, посвященную ключевым событиям недели, тем событиям, которые будут иметь влияние на политику ближайших недель и месяцев.
Наверное, вы слышали о том, что вся прошлая неделя была связана с давлением на СМИ. Конечно, это, прежде всего, история с «Эхо Москвы», но не только. Вы знаете о том, что на канале МТV был закрыт проект Ксении Собчак «Госдеп», который очень быстро раскрутился и стал популярен, как минимум. Среди интернет-аудитории – Ксения сегодня в студии.
Одновременно с этим очень тревожные новости приходят о давлении на телеканал «Дождь» - были затребованы съемки митингов на Болотной и на Сахарова, начинается какое-то непонятное разбирательство с этим - в студии Наталья Синдеева, генеральный директор и владелец телеканала «Дождь».
Сегодня мы обо всем этом будем говорить. Наверное, вы слышали о том, что проблемы у совладельца «Новой газеты» Александра Лебедева, главы национального резервного банка, - в общем, какая-то очень тревожная ситуация для СМИ.
Ровно сегодня я прилетела из вашингтонского обкома.
К.СИНДЕЕВА: На всех привезли?
Е.АЛЬБАЦ: Да, 8 часов назад прилетела в отечество – там читала лекции, встречалась с людьми. И поразительная вещь, - идет рефреном, - если кто-то в США не знал еще про «Эхо Москвы», то теперь знают все. Вообще интерес к России в последнее время был очень низкий, сейчас, в связи с протестами, выборами президента, он поднялся. Но информация о том, что «Эхо Москвы» оказалось под боем, что может стать вопрос о смене главного редактора – этот вопрос задают все. Вот такая любопытная история. И конечно, всех очень волнует, что будет со СМИ после 4 марта, кто останется, кто не останется, кого «закатают в асфальт».
У нас сегодня замечательный женский эфир.
К.СИНДЕЕВА: Особенно на такую тему. Нет, чтобы светскую жизнь обсудить? Удивительное сочетание, в котором я сейчас нахожусь – для меня это совершенно новое сочетание, потому что раньше мы с Ксенией придумывали «Серебряную калошу», выпускали проекты в шоу-бизнесы. За последний год произошла невероятная метаморфоза, она произошла не только в обществе, но и внутри нас, и теперь мы с Ксенией встречаемся или у Альбац в эфире, или на митинге – любопытно такое быстрое изменение.
Е.АЛЬБАЦ: Вам комфортно в этой истории?
К.СИНДЕЕВА: Мне безумно интересно. У меня появилось чувство, что что-то опять меняется, какой-то свежий ветер, - несмотря на все эти неприятные знаки .При этом для меня это совершенно новое состояние. Для меня политика и еще два-три года назад никогда не была важной составляющей моей жизни или интересом. Как каждый гражданин страны, я за этим наблюдала, но никогда не была участником этого процесса, и сейчас у меня это состояние новое.
Е.АЛЬБАЦ: Ксения, много вопросов, что если Собчак в программе у Альбац, то это уже полный Альбац. Насколько вы комфортно себя чувствуете, вдруг оказавшись в политическом антураже?
К.СОБЧАК: Я себя чувствую очень счастливым человеком, потому что чувствую какую-то внутреннюю свободу, как будто от чего-то освободилась очень важного и тяжелого в своей жизни. И есть ощущение, что какие-то идеалистические идеи, какой-то романтизм того, что ты можешь действительно на что-то повлиять, что-то сделать, что мы все можем что-то сделать - такое забытое ощущение.
К.СИНДЕЕВА: Состояние 90-х.
К.СОБЧАК: И удивительная радость от того, что сейчас происходит. Потому что столько лет такого общего цинизма, моего в том числе, и потом вдруг появляется желание на то, чтобы потрать свой выходной на то, чтобы нарядить машину, участвовать в автопробеге. Люди, которые обмениваются конфетами, поддерживают друг друга, идут на митинг, что-то пишут, за что-то важное борются - такая чистая энергия, без денег, без какой-то истории наживы и чистогана, - без всего того, что владело умами большого количества людей достаточно долгие годы политического застоя. И то, что появилась эта энергия, появились люди, которые искренне говорят: давай это сделаем, давай поможем вернуть программу, давайте пойдем туда. И я знаю точно, что это энергия не для заработать, не для того, чтобы сделать что-то для себя, а что-то сделать для изменения ситуации.
Е.АЛЬБАЦ: Все-таки, что произошло с программой «Госдеп»? казалось бы, канал для молодых. Во-первых, почему в принципе вы решили делать там программу, и как происходило закрытие программы?
К.СИНДЕЕВА: И как начиналась программа – это важно.
К.СОБЧАК: Я написала об этом в своем блоге достаточно подробно. Но если вкратце - я всегда говорила, что готова, хоть на «Бибигон-ТВ», хоть на любом другом канале - понятно, что МТВ это музыкальный канал, но я готова делать программу на любом канале, где есть возможность сделать ее свободно и честно – без цензуры, не имея черного списка, кого приглашать можно, кого нельзя. Поэтому когда Роман Саркисов, гендиректор МТВ, предложил, - нельзя сказать, что он политизированный человек, мягко говоря, он сказал: тут вот митинги происходят политикой интересуются. Из чего я сделала вывод, что он понимает, что какие-то изменения происходят в обществе, но не очень глубоко вникает в то, что происходит. Говорю: да, действительно, это важная проблема. Он: может, сделать на эту тему программу? Я: с удовольствием. Но у меня условие – я сама буду заниматься редакторской работой, приглашать гостей, - если вы мне это разрешите, то я приму это предложение.
Е.АЛЬБАЦ: Это когда было?
К.СОБЧАК: За неделю до начала. Мы собрали программу на колесах – я быстро это сделала, придумала название, стала собирать программу. И дальше, как я понимаю, - из-за того, что это МТВ, - это решение не было даже согласовано на каком-то большом уровне.
Е.АЛЬБАЦ: В смысле, - в Кремле.
К.СОБЧАК: Да. Это как если бы завтра на «Лав-Радио» завтра появился Навальный с речью.
К.СИНДЕЕВА: А Раф Акопов принимал участие?
Е.АЛЬБАЦ: Глава «Проф-медиа», которое принадлежит Владимиру Потанину.
К.СОБЧАК: С ним я не общалась на эту тему, разговаривала с Романом, и дальше не спрашивала, но я так понимаю, что это решение не было согласовано, хотя, может быть, и было.
К.СИНДЕЕВА: Роман оказался непуганым идиотом.
К.СОБЧАК: Не уверена. Мне кажется, на него сейчас пытаются повесить все грехи этой программы. Дальше она вышла, имела неожиданный резонанс, - или ожидаемый, в связи с тем, что это было необычно.
Е.АЛЬБАЦ: Одна программа вышла?
К.СОБЧАК: Одна. Дальше мы сняли вторую, и я стала готовить программу с Навальным – он согласился, мы стали уже ее собирать. И на этом этапе, когда уже вторая программа была сделана для эфира, позвонил Роман Саркисов, и за три часа до эфира – а уже был анонс в эфире, сказал: я боролся до последнего, но, к сожалению, без объяснения причин, программу сняли с эфира и вообще закрыли. Это при том, что понятно, что она имела и цифру выше средней доли канала.
Е.АЛЬБАЦ: Он ссылался на то, кто дал указание?
К.СОБЧАК: Было понятно, что это не его личное решение.
Е.АЛЬБАЦ: Все-таки – чье решение? Акопова? Потому что мы знаем, что это тот же самый Акопов, который в то время, когда газета «Известия» вышла с фотографиями из Беслана, а тогда главным редактором был Раф Шакиров, и Путин назвал Шакирова «предателем» за эти фотографии, - Шакирова тут же выгнали из «Известий» и закрыли на этом всю его карьеру. Так это было решение Акопова или Кремля, который позвонил Акопову?
К.СОБЧАК: Я не могу здесь судить. Могу только привести факты. Уже сейчас, когда я сама, - как говорится, спасибо власти за это, - я сама нахожу спонсоров, делаю продакшн и пытаюсь найти способ восстановить эту программу хотя бы в интернете, - я уже сейчас веду переговоры с Акоповым, чтобы они мне продали за деньги название моей же программы. Которое я придумала. Могу сказать, что пока это безуспешно. И хотя я говорю, - вы же все равно не выпустите эту программу в эфир, зачем вам это название, как собака на сене – вам оно ненужно, а мне нужно для моей программы, чтобы выпустить с тем же названием. Соответственно, мне не продают название сейчас, - без объяснения причин: мне нужно, я не продам.
Е.АЛЬБАЦ: Наталья, можете объяснить?
К.СИНДЕЕВА: Нет, за Акопова не могу, конечно.
Е.АЛЬБАЦ: А что здесь произошло?
К.СИНДЕЕВА: Думаю, несогласованность – та самая низкая штабная культура. Саркисову захотелось запустить интересный проект с Собчак, и действительно, я уверена, даже если они и обсуждали с Акоповым этот проект, они никогда не могли предположить такой реакции. Потому что это Собчак, на канале МТВ, и это очень здорово, что для молодой аудитории новый формат, и, наверное, эту молодую аудиторию надо политически воспитывать, - назовем это так, - чтобы они о чем-то знали и понимали, что происходит. Мне кажется, что они, так как все активы «Проф-медиа» достаточно спокойны, - назовем это так, - может быть, журнал «Афиша» стал из всех активов с активной позицией.
Они не могли предположить, что будет такая быстрая реакция. Почему я сказала «непуганый идиот» - сказала в хорошем смысле. Я себя такой непуганой идиоткой чувствовала достаточно долго – я придумала канал, мне хотелось его сделать, у меня хорошие идеи, и вдруг тебе звонят и говорят: тебя не включили в сеть. Спрашиваю - как не включили? Я еще ничего не сделала. Я долго так себя чувствовала. Поэтому мне кажется, что они даже не могли предположить, что будет такая молниеносная реакция. Это же даже не прямой эфир, а записная программа, которая снимает определенное количество рисков. И, несмотря на то, что Ксения занимает жесткую позицию…
К.СОБЧАК: Я пыталась занимать взвешенную.
К.СИНДЕЕВА: Конечно, потому что нельзя нарушать закон. Поэтому записной формат предполагает возможные коррективы. И в этом случае, вот так без объяснения закрыть, - мне кажется, это было для них полной неожиданностью и первая их реакция: от греха подальше.
Е.АЛЬБАЦ: А может, это не то, что власть позвонила? Может, это решение самого канала?
К.СОБЧАК: Не думаю, что сам канал принял бы такое решение. Конечно, такая программа не могла выйти в эфир, думаю, без какого-то согласования устного с Акоповым. А если человек пошел на этот шаг, канал запустил такую программу, более того, - мне и продакшну заплачено уже за 4 программы. На телевидении есть такая история, когда ты сразу записываешь блок. Не бывает так, что ты снимаешь одну программу. Если это не пилот, не эфирная версия, то это блок, - это был контракт на 4 программы. И совершенно удивительная ситуация, когда выходит одна, продакшн получает деньги за все 4 программы, но при этом им говорят: заберите себе, оставьте себе, вместе с вашими идеями программы.
К.СИНДЕЕВА: Все равно это сложно. Может быть, даже менеджмент на уровне Акопова сам принял это решение. Ведь он как менеджер отвечает перед акционером за бизнес. И если он в какой-то момент получил некий сигнал – не прямое указание, а сигнал, - что это может каким-то образом повлиять на бизнес, - мы сейчас предполагаем, - это может быть решением менеджера.
К.СОБЧАК: А как на бизнес, если есть факты, есть «Гэллап», доля канала и доля аудитории на программу.
К.СИНДЕЕВА: Ты говоришь про прямой бизнес, а я говорю про глобально бизнес Потанина, - помимо «Проф-медиа» у него много других бизнесов, и Потанин в данном случае рискует. У него есть система отношений с властью, и не только по небольшому активу «Проф-медиа». Если у бизнеса возникают риски, то менеджер обязан предотвратить эти риски. Менеджер в лице Акопова, нравится ему это решение, или нет, может быть, он с ним не согласен, но он для этого поставлен - чтобы этот бизнес развивать. Если это влечет за собой политический риск, - обратили внимание, - что это за программа, какой Навальный? - это знак. Я допускаю, что, может быть, никакого прямого запрета не было.
Е.АЛЬБАЦ: А почему они так боятся Навального? Закрыли программу, когда стало известно, что она делает с ним программу, чего так боятся?
К.СИНДЕЕВА: Не знаю. Хотя, так, - мои ощущения от навального, хотя мы всего один раз с ним разговаривали, и мои наблюдения его на Сахарова, его выступление, - он меня тоже немножко настораживает. Как человек, которого ты не чувствуешь, не знаешь, откуда он, как и почему. Но это эмоционально, это вообще здесь может не работать.
К.СОБЧАК: Он может настораживать, но это не значит, что его не надо слушать или не давать площадку для высказываний.
Е.АЛЬБАЦ: Если посмотрите центральные каналы - «стоп-лист» остался только на Навального, всех остальных уже выпустили в эфир.
К.СИНДЕЕВА: Он очень харизматичный, яркий, красивый, молодой уже. У нас не так много ярких лидеров с такими характеристиками.
К.СОБЧАК: как раз причина, чтобы ставить человека в «стоп-лист».
К.СИНДЕЕВА: Если посмотреть на всю картинку людей, которые вышли на Болотную или на Сахарова на сцену, если по-честному, не так много там симпатичных людей, - мы не про содержание. Ты считываешь с лица, и в этом смысле Навальный выделяется.
К.СОБЧАК: Это правда. Одно дело, когда демократию представляет Богданов, как это было на президентских выборах.
Е.АЛЬБАЦ: Это масон?
К.СОБЧАК: Да. Такому человеку можно доверить демократию, потому что она точно будет дискредитирована. А когда Навальный – тут уже…
К.СИНДЕЕВА: И он новый. Потому что все уже из прошлой жизни, а навальный вдруг какой-то новый человек.
Е.АЛЬБАЦ: Уходим на новости и возвращаемся в студию.
НОВОСТИ
Е.АЛЬБАЦ: Продолжаем программу. В студии - Наталья Синдеева и Ксения Собчак. Вопрос – Наталья, вы говорили о том, что у акционера могут быть риски по бизнесу, то менеджмент обязан их предотвратить Вы одновременно являетесь и акционером, вкладывая свои деньги и деньги мужа, - что, наверное, еще опаснее.
К.СИНДЕЕВА: Да, лучше бы это был какой-нибудь маленький пенсионный фонд.
Е.АЛЬБАЦ: ДНД вам пишет: «Поклон за «дождь» - глоток свежего воздуха. Печально, что закроют скоро».
К.СИНДЕЕВА: Да ладно, не дадимся.
Е.АЛЬБАЦ: У вас есть сознание того, как вести бизнес после выборов? Вы думаете «он» вас простит?» - я так понимаю, «он» - это ВВП, что за ситуация с вами, почему прокуратура заинтересовалась вашей трансляцией с Сахарова?
К.СИНДЕЕВА: Заинтересовалась не прокуратура – депутат Шлегель отправил запрос в прокуратуру.
Е.АЛЬБАЦ: Мы знаем, кто такой депутат Шлегель.
К.СИНДЕЕВА: Оказалось, что много моих сотрудников были в юности с ним знакомы – рассказывают удивительные истории. Мы получили запрос из прокуратуры. Прокуратура сама ни с чем бы не пришла. С одной стороны, это запрос со странными формулировками, потому что интересовало финансирование - на какие деньги финансируется освещение митингов на Болотной и Сахарова, - что, конечно, странно. Почему мы говорим про митинги, почему не спрашиваем, из каких денег финансируется освещение съезда «Единой России», гости в студии, наш ежедневный эфир, новости, командировки, - обычная, рядовая ежедневная деятельность канала, который отправляет журналистов на съемки, в командировки, которая освещает и рассказывает о том, что происходит. Мы ездим, снимаем премьеры в театре, и так далее. Странная формулировка, которая заставила нас поулыбаться, но ответ прокуратуре мы подготовили, отправили сегодня все документы, письма, - все, что они попросили. Объяснений, почему это случилось, конечно, никаких прямых у меня нет. И как сказал Шлегель где-то - типа он забыл про этот запрос, он его сделал месяц назад и подумал, что он затерялся, - оно тоже звучит странно, но ничего другого мне добавить к ситуации нечего.
Е.АЛЬБАЦ: Насколько вы ощущаете давление на канал? Вы теперь уже в НТВ-Плюс, в тройке.
К.СИНДЕЕВА: Много где на самом деле, и в «Три-Колоре», достаточно технически охвачены.
Е.АЛЬБАЦ: И начинаете представлять реальную угрозу.
К.СИНДЕЕВА: Не знаю, на самом деле это все равно не тот охват, который может быть сильно интересным. Но смотрите, - какие-то сигналы, демонстрирующие некоторое внимание, есть, - например, к нам приходили пожарники.
Е.АЛЬБАЦ: А Онищенко ничего не говорил про неблагоприятную среду?
К.СИНДЕЕВА: Так что, возможно, наш сигнал влияет на что-то. Все это есть, но при этом на протяжении всего этого времени мы работаем так, как считаем нужным, руководствуемся железным для нас внутренним правилом, что мы должны быть в правовом поле, не нарушая закон, не имеем права ошибиться, оступиться в работе, должны максимально вести честную журналистскую работу. И, в принципе, за все это время ничего прямого, которое заставило бы нас изменить, снять или закрыть, - этого ничего не было.
Е.АЛЬБАЦ: За исключением истории с «Гражданином Поэтом».
К.СИНДЕЕВА: Это было мое решение по снятию конкретного стихотворения. Даже не снятия - я попросила стихотворение изменить, мы его сняли, дальше была сложная цепочка - Димы не было. Проект я не хотела закрывать, - мне хочется, чтобы это было четко понятно: я уговаривала и Васильева и Мишу, чтобы мы проект сохранили и оставили. Васильев тогда принял решение его закрыть, потому что…
Е.АЛЬБАЦ: Я брала интервью для журнала у Андрея Васильева – его претензия заключалась в том, что вы отправили текст Наталье Тимаковой, пресс-секретарю Медведева. И он считал, что как только такая ситуация возникает, дальше довольно трудно продолжать проект.
К.СИНДЕЕВА: Но при этом Васильев хорошо понимал, что я отправляла это не на согласование, и он это знал, - Васильев знал всю мою историю, связанную с телеканалом, которая вокруг нас происходила. И это было не как согласование текста, а потому что я сама не могла его разделить. Вот ты получаешь текст, - мне он не нравится. Потому что он мне показался просто запредельным с точки зрения этического наезда и на президента и на человека. Я, и мы вместе ж это обсуждали, в том числе и с Васильевым, который начал менять, править этот текст. И когда мы поправили, изменили этот текст, при этом у меня все равно - вот я этого не хочу, это не мое, мне это не нравится, я не хочу выдавать это в эфир – это чисто человеческая нормальная реакция.
Е.АЛЬБАЦ: Да нет, это позиция главного редактора.
К.СИНДЕЕВА: У нас очень хорошие отношения с Наташей – не по работе, мы никогда с ней не были связаны. И я в какой-то момент, - наверное, это была слабость человеческая, я ей написала: слушай, мы тут такой текст сделали, скажи, это будет обидно, или нет? Обидно по-человечески. И Наташа мне написала, - спасибо ей большое, конечно, - это твое дело. Она мне дала «пас», что не имеет права вмешиваться. И когда я вернулась, я сказала - смотрите, Тимакова не имеет никакого отношения. Наташа, как опытный человек, она мне помогла, дала мне понять, что не надо ее об этом спрашивать, это мое решение и мне решать.
И потом у меня было тяжелое внутреннее переживание, мы записали это стихотворение с Мишей, и в начитке я все равно принимаю решение не поставить его, и договариваемся, что я его поставлю, когда вернется Быков, сможет получить этот текст и утвердить его, - потому что он был несогласован с ним, и Васильев мне это приводил как аргумент. То есть, это не было вопросом согласования, это была моя женская, человеческая, товарищеская, что ли, слабость и просьба, - может быть, снять чуть-чуть с себя ответственность.
И сейчас, наверное, для меня это был хороший урок - как для человека. Который раньше никогда не оказывался в системе координат между политической журналистикой и властью. Для меня это правда был урок, потому что для меня Наташа в той ситуации не была пресс-секретарем Медведева. Для меня она была: ну. Натуль, раздели со мной эту ответственность, - внутренне. И когда она дала возможность мне самой принять решение, меня внутренне отпустило, я сказала – не буду это делать.
Е.АЛЬБАЦ: Раздаются звонки на канал? Венедиктов не скрывает, что ему бесконечно звонят и рассказывают, что и кто сказал не так на «Эхо». А у вас как происходит?
К.СИНДЕЕВА: У нас перед 4 декабря было несколько звонков, они были всякими намеками, разговорами, так как ребята были зарегистрированы членами избирательных комиссий по нескольким участкам. И требование раздавалось о том, чтобы мы сняли ребят с участков. На что я первое, что сказала - я этого не могу сделать, потому что у меня 15 журналистов, и даже если бы как менеджер я была бы готова на это пойти, я на это не могу пойти, потому что как только скажу: ребята, у нас есть такая ситуации, - то ровно через две минуты вы получите огромный скандал, потому что это тут же будет выложено в «Твиттере», написано об этом везде.
Второе: если у вас есть аргументы, - придите. Хотите, я соберу всех ребят, и вы аргументируете, почему вы считает, что мы должны не пойти. Они говорят: это раскачивание лодки, что это нагнетание нездоровее атмосферы. Говорю: если вы убедите журналистов, что это действительно так – они адекватные люди, они примут это решение. Сказали: нет, это ваше.
Но после того как стало понятно, что мы ничего в своей позиции не меняем, идем на эти участки на выборы, выказали: наверное, мы не очень договороспособны.
Е.АЛЬБАЦ: Проблемы были?
К.СИНДЕЕВА: Прямых пока никаких не было. Правда, тут же был запрос – не по нам, а по всем кабельным операторам о том, что согласно изменению по оформлению новой лицензии, проверить, есть ли какие-то каналы, у которых не получена эта лицензия или просрочена старая, - обратить внимание.
Е.АЛЬБАЦ: Бюрократическая уловка.
К.СИНДЕЕВА: Да. Но это было как бы по всем каналам, а таких каналов очень много, у кого не все, в том числе и у нас по каким-то регионам не были получены эти документы, но это был тестовый эфир, и мы его там закрыли.
Е.АЛЬБАЦ: По ощущениям - сейчас становится труднее?
К.СИНДЕЕВА: Пока тишина. Кроме депутатского запроса.
Е.АЛЬБАЦ: Ваши ребята будут работать?
К.СИНДЕЕВА: Да. Мы опять зарегистрировались и наблюдателями и членами избиркомов. Более того, мы все внутри себя очень надеемся, что это будут как премьер обещал по-настоящему честные выборы. Потому что то, что мы наблюдали на тех выборах, - и мне ужасно обидно, что Медведев не готов признавать большое количество фальсификаций, - потому что это было ужасно, все 15 журналистов, которые приехали с участков, привезли, как минимум, по два-три нарушения, и мы оформляем документы, отправляем в суд запросы. Не было ни одного участка, где бы все прошло гладко. И премьер, мне кажется, четко обозначил, что выборы будут честными. Мне кажется, что если вдруг сейчас начнутся какие-то вбросы или фальсификации, они сильно подставят премьера. Поэтому мы себе говорим – пойдем работать, будем на участках, но искренне надеемся, что вбросов не будет.
Е.АЛЬБАЦ: Ваши наблюдатели только в Москве?
К.СИНДЕЕВА: Наши только в Москве. Но мы собираем какое-то количество информации из регионов от наших зрителей, которые регистрируются наблюдателями и оттуда включаются.
Е.АЛЬБАЦ: С рекламодателями есть проблемы? Стали уходить после того, как вы стали более политизированными?
К.СИНДЕЕВА: Прямых уходов не было, хотя звучало несколько раз в разговорах – лучше, чтобы у вас было поменьше политики, тогда нам было бы проще убедить свое руководство. Но это было буквально пара комментариев. А в целом у нас сейчас пошла реклама, интерес рекламодателей высокий, потому что аудитория растет, а любой рекламодатель понимает, какое качество аудитории, и она ему нужна. Здравомыслие рекламодателей есть, они оценивают аудиторию и ее качество.
Е.АЛЬБАЦ: Ваши представления, что будет после 4 марта? Сейчас две позиции - одна: жестко закрутят гайки, и то, что сейчас начались наезды, это только маленькая артподготовка, и все нас ждет впереди. Другая позиция: закончится эта истерика, которая идет по властным структурам и все будет так, как было.
К.СОБЧАК: Что иметь в виду под истерикой – то, что люди точно не замолчат и не перестанут протестовать…
Е.АЛЬБАЦ: Я имею в виду истерику власти - видно, что там внутренняя истерика.
К.СОБЧАК: Да, ощущение, что нет контроля над ситуацией. Мне кажется, что будет ужесточение, - на мой взгляд, оно обязательно будет и после 5 числа продолжаться. Другое дело, - я уверена, что Путин как раз точно понимает, что есть тот рубеж, та черта вооруженных действий, переходя которую ты уже не можешь вернуться обратно, и попадаешь уже в совершенно другую страну и другую ситуацию. И он седлает все, чтобы эту грань не перейти.
Е.АЛЬБАЦ: То есть, стрелять не будет.
К.СОБЧАК: Стрелять не будет, но гайки закрутит.
Е.АЛЬБАЦ: Слушатель спрашивает вас . есть ли какая-то площадка для вашей программы «Госдеп» и почему нет в интернете отснятого материала, который был снят с эфира.
К.СОБЧАК: Потому что я попыталась у Акопова получить за деньги, выкупить эти материалы. Мне их не продают на данный момент, называют какие-то либо безумные деньги, которые не соответствуют никаким производственным ценам, либо - не идут ни на какие переговоры. Программу, я уже просто из-за ощущения несправедливости, обязательно постараюсь запустить.
К.СИНДЕЕВА: Мы можем это сделать, только для нас это достаточно дорогой формат, - просто либо надо найти спонсорские деньги…
Е.АЛЬБАЦ: А почему дорогой?
К.СОБЧАК: Шоу это все-таки дорого. У нас поэтому нет ни одного свободного ток-шоу, потому что одна программа в формате ток-шоу – это 30-40 тысяч долларов. Это большое производство.
К.СИНДЕЕВА: Это очень дорого, у нас это можно сделать точно дешевле, но все равно это для нас дорогой формат.
Е.АЛЬБАЦ: Это связано с техникой?
К.СОБЧАК: Техникой, людьми в студии - это большая история.
К.СИНДЕЕВА: Если это делать в прямом эфире, то это сокращает расходы.
К.СОБАЧК: Но прямой эфир несет другие издержки. Могу сказать как профессионал, в любом случае именно поэтому сейчас даже в интернете есть несколько интервью с несколькими гостями. Но к сожалению, для того, чтобы это было профессиональное ток-шоу, это достаточно большой бюджет. Поэтому ток-шоу мы имеем на центральных федеральных каналах. И они такие, какие есть. А мы не можем запустить со своей стороны честной истории в этом формате, и в этом большая проблема.
Е.АЛЬБАЦ: Вас спрашивают про «Дом-2» - довольно неприятный для вас вопрос. Но он хорошо сформулирован: «Ксения, мы тебя все любим/, но почему ты не любишь нас, крутишь нам «Дом-2», а там сплошной дебилизм».
К.СОБЧАК: Все-таки кручу не я, а канал ТНТ, с которым я связана определенными контрактами.
Е.АЛЬБАЦ: И эти контрактные обязательства продолжаются?
К.СОБЧАК: На сегодняшний момент да.
Е.АЛЬБАЦ: Наталья, вы собираетесь все-таки с Ксенией запускать какой-то проект?
К.СИНДЕЕВА: У нас уже есть и запущен. Ксения Собчак живьем, в прямом эфире, встречается с кандидатами в президенты, говорит с ними не о политике, а о жизни.
Е.АЛЬБАЦ: А Путин уже был? Может, я что-то пропустила, пока была в вашингтонском обкоме?
К.СИНДЕЕВА: Путина не было, мы написали ему письмо.
Е.АЛЬБАЦ: Мы тоже. Ответ – ноль.
К.СИНДЕЕВА: Мы сегодня только оправил.
Е.АЛЬБАЦ: А мы давно отправили, но г-н Песков молчит.
К.СИНДЕЕВА: А надо отправлять в штаб.
Е.АЛЬБАЦ: Мы везде отправили.
К.СИНДЕЕВА: Во всяком случае, попытку эту мы сделаем. Потому что это, конечно, было бы интересно.
Е.АЛЬБАЦ: Что еще будете делать к 4 марта?
К.СИНДЕЕВА: У нас в воскресенье прошел марафон – вы пропустили тоже. Это был тяжелый для нас формат, - 10 часов прямого эфира, две студии, музыканты, огромное количество гостей – порядка 60 пришли, не говоря уже о ведущих. Мне кажется, это было невероятно живое действо, мы в это время собирали «лайки» за честные выборы, идея марафона - он был не про политику, он был про честные выборы, даже не честные, а право выбора и свобода выбора, что было важным мессиджем.
Второй был мессидж, что мы все-таки не по разные стороны баррикад, не надо нас делить на Поклонную и Болотную. Это ужасно.
К.СОБЧАК: Это было самое ужасное. И надо понимать, что это новый виток кремлевской пропаганды - желание разделить общество, и создать ситуацию, близкую к гражданской войне. Поэтому все делается по этому принципу: красные-белые, «наши»-«ваши», и это самое страшное.
К.СИНДЕЕВА: Не знаю, успеем ли мы до выборов это сделать –нам очень понравилась идея некоего марафона, мы поняли, что это живой, клевый формат, по которому мы соскучились. И мы хотим сейчас попробовать – у меня есть такая идея, - сделать некий формат, регулярно повторяющийся – может быть не каждую неделю, - в котором мы постараемся, чтобы в этой программе были люди из разных лагерей. Мне не хочется это самой делить, но, так или иначе, пропагандисты с одной стороны и с другой. Попытаться создать толерантную площадку для разных мнений.
Е.АЛЬБАЦ: А вы ожидаете, как Ксения, что будет труднее после 5 марта.
К.СИНДЕЕВА: Я вообще об этом думать, если честно, не хочу. Я себе сказала – я хочу работать. Вот придумываю новую программу, у нас планируется очень интересный проект с двумя интересными ведущими, мы запустили сейчас проект с Ксенией, готовим проект с Мишей Фишманом. Я поняла, что надо просто работать, постараться что-то делать.
К.СОБЧАК: Звучит очень хорошо. Я тоже не хочу думать о смерти и о том, что будет после 4 числа.
К.СИНДЕЕВА: Да надо просто работать. Будут проблемы – будем их решать. Я для себя закрыла боязнь думать о том, как это будет - именно в формате моей работы. Мы продолжаем работать, как будто ничего не должно поменяться. Строим планы, у нас осенний сезон есть, над которым мы думаем.
Е.АЛЬБАЦ: То есть, работаете вдолгую. Замечательно. Разделяете опасения Ксении, что страну сейчас разделяют на два лагеря?
К.СОБЧАК: Искусственно.
К.СИНДЕЕВА: Очень искусственно. Как раз целью марафона отчасти было попробовать соединить. Не получилось. К нам отказались многие придти из другого лагеря.
Е.АЛЬБАЦ: Другого - из Поклонной?
К.СИНДЕЕВА: Да.
К.СОБЧАК: И я тоже об этом хотела сказать - это тоже очень интересная история, я это даже на своей программе почувствовала - когда оппозиционных деятелей зовут на федеральные каналы, что случается крайне редко, но уже сейчас случается, - они идут всегда с удовольствием, участвуют в дискуссии, которая, понятно, потом кастрируется, режется. И где всегда есть какой-нибудь свой цепной Кургинян. Но в обратную сторону это никогда не работает. То есть, эти люди, как правило, в большинстве своем, на площадки оппозиционные или просто открытые и честные и нецензурированные, не приходят. И это тоже большая проблема - ни чиновники, ни люди.
Е.АЛЬБАЦ: Вы столкнулись с этим на своих программах?
К.СОБЧАК: Готовя программу с Навальным я поняла, что ажиотажа придти и подискутировать с Навальным ни у кого особо не возникает. То есть, есть люди, и я их уважаю хотя бы за это, которые готовы это делать, – например, Максим Шевченко.
К.СИНДЕЕВА: Как раз Максим приходит всегда, когда его зовешь.
К.СОБЧАК: Да. И, кстати, это вызывает уважение, хотя я не уважаю, не разделяю его позицию. А большинство людей в принципе не готовы дискутировать на таких платформах, и это большая проблема.
Е.АЛЬБАЦ: Ровно то же у нас в журнале.
К.СИНДЕЕВА: Мы многих зовем, многие приходят, но не все. Я хочу сделать формат, который бы все-таки соединил эти две позиции, мы хотим у себя на канале осознанным форматом соединить, анне расходиться. Потому что мы даже себя ловим на том, что вот я звоню Маргарите Симонян: Рит, из ваших – ну, это неправильно, в принципе неправильно. Мы сидим вместе в одних ресторанах, ездим в одни и те же страны.
Е.АЛЬБАЦ: Какие у вас ощущения на 5 марта?
К.СОБЧАК: Мне кажется, что будут волнения какие-то, будет митинг – не знаю, будет он санкционирован или несанкционирован, - это будет поворотная точка, - разрешат ли 5 проводить митинг, а если не разрешат, пойдут ли туда люди, а если пойдут, то будут ли их разгонять.
К.СИНДЕЕВА: А мне кажется, это зависит от того, как пройдут выборы, с каким процентом это все будет, и что будет происходить на тех же участках.
К.СОБЧАК: Мне кажется очевидным, что будет первый тур 52%.
Е.АЛЬБАЦ: Но для него это неудачный результат.
К.СИНДЕЕВА: Если он вдруг будет честный, то все будет спокойно и 5 числа никто никуда не пойдет.
К.СОБЧАК: Честный – понятие относительное. Одно дело, когда говорим про Москву и Петербург - я согласна, я сама пойду впервые наблюдателями на эти выборы, многие мои друзья так же делают. Но одно дело крупные города, другое - регионы. И если будут вбросы, думаю, в основном они будут региональными – там сложнее это контролировать, гораздо меньше людей, и, имея честный процент в Москве и Питере, то с регионами будут проблемы. Но это мое личное мнение.
К.СИНДЕЕВА: Опять же, - если этому будут подтверждения и факты, а не предположения.
Е.АЛЬБАЦ: По вашим ощущениям, могут попытаться столкнуть условную Болотную и условную Поклонную?
К.СОБЧАК: Уже сталкивают.
К.СИНДЕЕВА: Пытаются.
Е.АЛЬБАЦ: Пока все-таки пытаются разводить митинги.
К.СОБЧАК: разводят, но таким образом: если вы дальше будет так себя вести, будет хуже, - сейчас с Урала подтянутся люди и вам скажут все, что о вас думают. Сталкивать напрямую пока не будут, но показывать, что есть очевидное в обществе размежевание – мне кажется, это основная сейчас цель власть предержащих.
Е.АЛЬБАЦ: Очень опасная для них история, потому что мы знаем, что этого джинна легко выпустить из бутылки, а загнать обратно невозможно.
К.СОБЧАК: Но для них это единственный шанс сейчас.
Е.АЛЬБАЦ: Выиграть выборы в первом туре?
К.СОБЧАК: В том числе.
Е.АЛЬБАЦ: Спасибо вам большое. До свидания, услышимся через неделю.
Источник: Эхо Москвы