Для слушателей старше 16 лет.
Гости программы:
Анна Данилова - главный редактор портала "Православие и мир";
Дмитрий Соколов-Митрич - заместитель главного редактора журнала "Русский репортер", журналист.
Ведущая - Елена Зелинская.
Зелинская: Здравствуйте, уважаемые радиослушатели! С вами ведущая Елена Зелинская и гости, сейчас я начну их представлять. Главный редактор портала "Православие и мир" Анна Данилова. Здравствуйте, Анна!
Данилова: Здравствуйте!
Зелинская: И заместитель главного редактора журнала "Русский репортер" Дмитрий Соколов-Митрич. Здравствуйте, Дмитрий!
Соколов-Митрич: Здравствуйте!
Зелинская: Я думаю, уже по представлению все догадались, что мы будем говорить о журналистике. Между прочим, сразу скажу, что это сейчас самые популярные СМИ. Не знаю, как правильно назвать портал - СМИ, не СМИ. Теперь есть модное слово "ресурсы". Это самые популярные информационные ресурсы.
И знаете, что об этом особенно говорит? Русский язык обычно очень метко и точно присваивает, рождает новые слова и названия. "Православие и мир" все называют коротко и ясно - "Правмир". А вам, Дмитрий, скажу, что ваш журнал известен теперь под названием "Русреп".
Анна, как вы относитесь к тому, что такое солидное название "Православие и мир" свели к коротенькому "Правмир"?
Данилова: Мне кажется, что когда длинные названия становятся короткими и узнаваемыми, это значит (я надеюсь, по крайней мере), что издание обсуждается, его часто вспоминают, и возникает потребность в каком-то сокращенном названии. Так что я рада, что возникает такая необходимость.
Зелинская: А вам, Дмитрий, как кажется? Как вы себя чувствуете заместителем главного редактора журнала "Русреп"?
Соколов-Митрич: "Русреп" - это свидетельство того, что контакт с аудиторией состоялся. Если аудитория творчески переработала название ресурса, значит, она его восприняла.
Зелинская: А как вам нравится слово "ресурс"?
Соколов-Митрич: Мне не нравится.
Зелинская: А какое вам нравится?
Соколов-Митрич: "Журнал".
Данилова: А мне кажется, наоборот, слово "ресурс" хорошее.
Зелинская: Чем же, Анна, оно вам симпатично?
Данилова: Мы уже несколько лет присутствуем при том, как меняется журналистика, как от одного формата текста мы переходим почти во всех изданиях к разным форматам, которые называются конвергентными.
Зелинская: Вы не употребили сейчас ни одного русского слова: формат, текст, конвергенция, ресурс. А можно все то же самое по-русски?
Данилова: Мы переходим к изданиям, которые объединяют много разных жанров. Уже не существуют просто тексты. Текст обязательно должен быть качественно проиллюстрирован. Надо сказать, что "Русреп" всегда обращает пристальное внимание на то, чтобы был и текст, и картинка.
Зелинская: Правда, фотографы там самые лучшие.
Данилова: Теперь и журналист должен быть специалистом во всех жанрах. У журналиста должна быть с собой камера, желательно видео, он должен уметь фотографировать и писать какие-то короткие комментарии в социальных сетях, отправлять какие-то свои заметки.
Мы переходим от достаточно однонаправленного, на мой взгляд, формата, к тому, что издание действительно становится ресурсом, на котором хочешь - находишь фотографии, хочешь - смотришь видеозаписи, хочешь - читаешь текст, ищешь какую-то справочную информацию. Мне кажется, что движение в сторону ресурса - это движение хорошее, правильное.
Соколов-Митрич: К сожалению, в этой сфере русских слов почти не осталось. Но мне слово "ресурс" не нравится не из-за того, что оно заимствовано. Мне кажется, оно не совсем точно. Ресурс - это чей-то инструмент для достижения какой-то цели. Мне кажется, что сейчас средства массовой информации перестали быть таковыми, это не средства массовой информации, потому что информация сейчас растет как трава.
В крупнейших новостных ресурсах Интернета сидят 5-10 медиапродюсеров, которые просто забрасывают свои неводы в социальные сети, ищут там какие-то новости, может быть, иногда, если попадаются особенно героические личности, могут позвонить и уточнить что-то. Новости растут из самой аудитории. Их надо только как-то вылавливать и оформлять.
А то, что раньше называлось СМИ - газеты и журналы, не новостные интернет-издания, фактически превратились в социальные сервисы и социальные навигаторы. Они для аудитории уже являются не источником информации, новостей или даже развлечения, а отчасти ценностным навигатором, средством взгляда на мир, средством осознания самих себя в этом мире.
Это некие сервисы, которые не столько предоставляют информацию, сколько, наоборот, отсекают лишнее и создают человеку какую-то более-менее ясную картину мира. Потому что в том огромном информационном шуме, который сейчас создает Сеть, можно просто сойти с ума, если все это воспринимать.
Мне кажется, СМИ будущего - "СМИ" я здесь употребляю условно - это все-таки именно сервисы по осознанию происходящего и по снижению уровня этого информационного шума.
Зелинская: Понятно. Если раньше мы считали, что медиа создает, собирает, распространяет информацию, то сейчас задача нормального медиа...
Соколов-Митрич: Упорядочение.
Зелинская: Избавить читателя или слушателя от лишней информации.
Соколов-Митрич: И как-то упорядочить мир вокруг него. Я уже предлагал Анне, когда мы с ней общались в интервью, изменить последнее слово, поменять на "средства массовой ясности", а не информации. Сейчас главным информационным продуктом становится не информация, а ясность, то есть переработка этой информации в какое-то ясное понимание о происходящем.
Данилова: Это, видимо, станет в ближайшее время самым востребованным направлением, возможно, в мировой журналистике, потому что еще несколько лет назад представлялось, что человеку нужен максимум информации.
Про Интернет говорили, что это информация на кончиках пальцев, а теперь оказывается, что новостные ленты информационных агенств поставляют новости с такой скоростью, что информация обесценивается, и человеку действительно нужен навигатор, который бы сказал: вот это важно, это не важно, вам надо знать вот это. Именно поэтому в мире появляются издания, причем часто достаточно дорогие, даже если это интернет-подписка, которые рассказывают обо всем, о чем аудитории действительно важно знать.
Есть, например, несколько деловых журналов, по-моему, в Великобритании, которые отошли от формата освещения всех новостей, которые произошли за неделю, или даже всех важных. Они берут одну тему, но пишут о ней максимально глубоко. Так что получается не фрагментарное восприятие действительности, а внятное, глубокое, серьезное понимание того, что произошло - пусть и по одной проблеме, но зато полноценно. Мне кажется, что термин "средства массовой ясности" - это действительно стратегия на будущее.
Соколов-Митрич: Интересно, что в этой ситуации выходит на первый план. Раньше главным инструментом СМИ была сенсация. Надо было чем-то шокировать, поразить. Сейчас ключевым ресурсом для привлечения аудитории к газетам и журналам, неинформационным интернет-порталам становится доверие.
Человек должен поверить, почему он должен доверять этой картине мира, почему он должен считать, что то, чего нет в этом журнале, не самое важное, а вот это важное. Кредит доверия становится для СМИ главным источником прибыли и всего остального.
Зелинская: Мы можем даже назвать это забытым словом "репутация", так?
Соколов-Митрич: Да.
Зелинская: Репутация, во-первых, самого журналиста, его незапятнанное имя, репутация самого журнала и репутация коллектива, что тоже - отдельная строчка в этом бюджете доверия, о котором вы говорите.
Как вы считаете, в этом нарождающемся мире сам журналист, мы все трое - журналисты, как мы все это чувствуем на себе, что это меняет? Мы все уже не студенты, и сами давно преподаем и даже пишем книги, особенно некоторые - у Дмитрия Соколова-Митрича недавно вышли целых две новых книги, давайте скажем их точное название. Причем они обе посвящены журналистике, так ведь?
Соколов-Митрич: Нет, одна напрямую посвящена журналистике, называется "Реальный репортер". Туда, помимо моих репортажей, вошли небольшие профессиональные зарисовки из моего блога, который я вел на протяжении последних 4 лет, под рубрикой "Мастер-класс".
Я в произвольной, иногда даже в совершенно непорядочной форме писал какие-то соображения о том, как делать репортажи, как строить карьеру, как общаться с людьми. Оказалось, что это очень востребованно, потому что на факультетах журналистики, как правило, все-таки учатся больше теории, чем практике. Это первая книжка.
А вторая называется "Не последние времена". Она очень красиво издана, с большим количеством фотографий.
Данилова: Это уже практика.
Соколов-Митрич: Да. Это тоже сборник моих репортажей и колонок на такую тему, очень редкую для журналистики, особенно нашей, - "Хорошие люди". То есть это просто большая книга о хороших людях, которые что-то делают, несмотря ни на что. Это книга об оптимистах и оптимизме, потому что в России почему-то принято быть пессимистом.
Зелинская: Для этого есть причины.
Соколов-Митрич: Я думаю, во всем мире есть причины, чтобы быть пессимистами. Но тем не менее во многих странах все-таки нет такого уклона в пессимизм. У нас вообще человек, который скажет "я оптимист", выглядит в лучшем случае как недоумок, в худшем - как изменник…
Елена Зелинская
Источник: Голос России