Газета для садоводов весомей депутатского мандата
- Андрей Владимирович, насколько для вас Госдума, в которой вы сейчас занимаете должность заместителя председателя комитета по информационной политике, информационным технологиям и связи, всё еще новое место работы?
- Да, безусловно, в её стенах я и по прошествии года чувствую себя новичком. Я здесь, если честно, - достаточно случайный человек. Я не вписываюсь в общую массу депутатов. И как-то так получилось, что стою особняком всегда, - даже если я где-то в официальной обстановке выступаю на публике, - я не забываю, что я стал известен как журналист не слишком модной, мягко говоря, на сегодня сельскохозяйственной тематики. И в гуще народа - я никакой не важный дядя с лацканом на пиджаке, а, без ложной скромности, «свой в доску».
Например, приезжаю к крестьянам в Липецкую область. Меня представляют депутатом Госдумы, и в толпе сразу начинается глухой, но всё нарастающий ропот. И это не только моё личное наблюдение,– с восприятием исполнительной власти у простых людей особых проблем нет; они, министры и чиновники, в представлении обывателя, хоть делом каким занимаются, они принимают решения, они могут денег дать, а эти, болтуны в думе, только друг друга с трибуны стаскивают. Но стоит мне на подобных встречах сказать, что я – журналист, главный редактор газеты «Ваши 6 соток», ведущий телепередач, близких вам по духу и образу жизни, и вообще хотел бы передать вам большой привет от здоровой части нашего парламента… Как только я это произношу, все начинают смеяться, аплодировать, и - лёд растоплен, с народом можно разговаривать на равных.
Люди, особенно в провинции, не доверяют депутатам. Недоверие – ко всем властным структурам, но к представительной части, к парламенту – отношение, как ни к кому, строится на подозрениях и порой откровенной вражде. И исполнительная власть через подконтрольные ей СМИ периодически натравливает народ на депутатов.
За чей счет «халява», господа чиновники?
- Уж если мы заговорили о подконтрольных чиновникам средствах массовой информации, не могу не спросить – не аукнулась чем-либо ваша личная твёрдая позиция по поводу явно привилегированного положения ряда московских городских изданий, которые свою функцию свели к безудержному восхвалению собственных учредителей – глав управ, префектов, влиятельных местных депутатов?
- Ещё как аукнулась. Эти господа на меня надулись, и не просто затаили обиду в кулачок, а предприняли организованную акцию против меня, разумеется, в оправдание себя, «талантливых и безгрешных». Почему я как депутат, представляющий, что называется, по определению интересы журналистского сообщества, посчитал необходимым открыто заявить об этом? Происходит девальвация нашей профессии, когда килограммы макулатуры (отпечатанной, между прочим, самой последней техникой, в цвете, на отличной бумаге) заваливают почтовые ящики москвичей, раздают «на халяву» у станций метро. В любой западной стране это было бы просто немыслимо, - немедленно бы вмешались антимонопольные службы; наконец, сами журналисты через свои общественные структуры заклеймили бы позором подобную активность по распространению «нужных» местных газет.
Меня пригласили на круглый стол в Союзе журналистов Москвы. На него явились прислонившиеся к власти, играющие на этом псевдорынке печати. И они битых два часа мне внушали, что я веду себя деструктивно, что эти газеты нужны населению, что бедные пенсионеры только и ждут каждого номера, где рассказывается, как власть о них заботится, да и вообще кто же будет доносить до народных масс информацию о том, как трудятся муниципальные органы. Я же был представлен как человек с депутатским мандатом в кармане, пытающийся ни много ни мало… ущемить свободу прессы. Но мне пришлось ответить и привести пример – у нас в одном из районов Москвы есть 2 газеты. Одна получает солидные ассигнования от власти и, естественно, служит ей беспрекословно; а другая – ничего от неё не имеет и занимает более-менее объективную позицию ко всему тому, что происходит на территории муниципального образования. О каких цивилизованных, равных для всех, по-настоящему конкурентных условиях можно говорить, если провластное СМИ получает неимоверные преимущества - в финансировании своего выпуска и последующем распространении, а другая на этом фоне мгновенно обрушается по всем параметрам? В итоге «чужая» газета погибает, а на плаву остаётся этот бестолковый цветистый листок, зато - «свой».
У меня в подъезде, - а живу я в центре Москвы, - чуть ли не ежедневно буквально пачками складируют «Вечернюю Москву», и строители, делающие ремонт в доме, всякий раз используют эту газету, признаюсь, отнюдь не в качестве читателей. Вы подсчитайте, сколько средств можно было бы сэкономить, чтобы на те же деньги застеклить подъезд, поменять двери и замки и многое другое сделать. Нет, мы будем продолжать выкидывать деньги на ветер. Более того, я выхожу из метро – мне суют ту же «Вечёрку». Я вхожу в магазин – мне опять её втюхивают. Я уже бегу по улице – меня догоняют и всовывают в руки… сдвоенный номер газеты, то есть девушка-распространитель мыслит рационализаторски, чтобы побыстрее отработать выданные ей деньги и одновременно освободить свои руки от мусора. Скажите, это – нормально? В то же время Шод Муладжанов, редактор другой не менее известной столичной газеты - «Московской правды», сидел на том круглом столе с такими грустными глазами…
Разумеется, у районных или городских начальников никто не отнимает права доводить до населения сведения, что на такой-то площади установят ёлку, а в таком-то универсаме в канун очередного праздника начнётся распродажа уценённых товаров, а в такие-то дни не будет работать приёмная главы администрации. Но почему для этого нужно обязательно учреждать газету со штатным расписанием, которому позавидует иное федеральное СМИ с брендом и историей? Причём произвол и неграмотность в кадровых вопросах при учреждении и содержании СМИ просто убивает. Я знаю одного главу управы, который разогнал весь штат сотрудников с профильным образованием и сделал главным редактором своего школьного приятеля. Знаете, кто он специальности? Слесарь-сантехник. И сейчас данный сантехник учит молодых журналистов в этом издании, как правильно завинчивать статьи. По поводу целесообразности подобной прессы… Существует же немало других способов – вывешивайте объявления в подъездах, размещайте у себя на сайтах, наконец. Нет, власть хитрая, она хочет контролировать умы; она понимает, что СМИ и пиар – это уже половина, если не больше, её успеха и процветания.
Чтобы не было «рынка апельсинов» для российской прессы
- Как этому противостоять? Ведь многие коллеги, чего греха таить, смиряются с положением, - тем более когда у учредителя, как говорится, куры денег не клюют…
- Ну прежде всего нужно разобраться в оценке положения. Нынешнюю ситуацию на рынке СМИ я бы сравнил с «рынком апельсинов». Этот фразеологический оборот распространён в США и обозначает торговлю подержанными автомобилями. Несколько лет назад один американский экономист получил за исследование этой проблемы Нобелевскую премию. Основной вывод этого труда - работать честно на институционально не устоявшихся рынках, когда чётко не прописаны правила, невыгодно. Будешь работать не жульничая – обанкротишься немедленно. Вот именно это сейчас и творится на рынке российских СМИ – мы все видим, как ловкачи скручивают номера и счётчики, полируют автомобили, а потом говорят – вы видите, какая великолепная машина!
Ко мне поступает такие жалобы и обращения от коллег (главным образом из глубинки), после прочтения которых хочется идти в бой. На одной из конференций я встретился с редактором одной газеты для женщин. Нетривиальный взгляд на темы семьи и материнства, добрый настрой и поэтичность в рассказах о людях – вот что отличает издание, стоит лишь взять его в руки. Когда же редактор меня увидела, она просто бросилась ко мне с рыданиями. И это действительно был крик души. – как же так, я пытаюсь честно работать, вкладываю в своё дело всю душу, и у нас есть читатели, которые нас любят, и многие в регионе в меру своих сил стараются нам помогать, и в то же время я вся в убытках, всем должна… А какой-то листок местной администрации, который только и занимается, что публикует из номера в номер сериал «И это всё о нем» (о всё новых гранях деятельности местного туза) никто не воспринимает как газету, но их сотрудники, явно не обременённые талантами, купаются в роскоши.
- В этой связи новые поправки в медийное законодательство нужны? Или уже всё и так расписано до мелочей?
- Я бы не стал романтически воспринимать последствия принятия сегодня новых, причём самых замечательных поправок – в тот же Закон о печати. Ведь он, как и многие другие хорошие законы, валяются на дороге и не работают. Так, например, и по наказанию чиновников и откровенных бандитов, которые делают всевозможные гадости нашему брату, не надо изобретать велосипед – у давно в наличии вся законодательная база на этот счёт. Нужно только не лениться и почаще читать документы. Ведь сами работники прессы не знают подчас в полном объёме собственных прав. Потому в значительной степени и по этой причине и попадают они в различные перипетии с правоохранителями.
Когда у меня не было ещё депутатских корочек, я, отправляясь на задания, брал с собой вырезку из федерального закона о печати, вложенную в твёрдую обложку. И всякий раз, когда очередной дебильный охранник начинал тормозить мою съёмочную группу, я вежливо, но неотступно разворачивал перед его глазами вырезку и предупреждал, что существует отдельная статья в УК, карающая за насилие над журналистами при исполнении ими своего служебного долга наказанием вплоть до тюремного срока. И знаете, подобная линия поведения почти всегда имела результат – «амбалы» отступали.
…Вот я давно дружу с Михаилом Никифоровичем Полтораниным, глубоко уважаю этого человека. Знакомы мы ещё с того времени, когда он был министром печати. И, согласитесь, в то время, когда Полторанин руководил ведомством (а это были проклинаемые многими ныне 90-е годы) конфликтов такого характера и масштаба, какие возникают между прессой и властью сейчас, и в кошмарном сне никому не снились. И я часто думаю – не хватает нам сегодня такого ведомства. Но министерство, если бы оно было возрождено, ни в коем случае не должно собой представлять тот последний вагон, в который на лету будут впрыгивать оставшиеся не у дел чиновники от печати, а потом требовать от премьера денег «на развитие свободы слова».
Новое министерство могло бы разгрести авгиевы конюшни, когда то и дело среди более чем 20 тысяч зарегистрированных СМИ проскакивают мёртвые души, - прекратившие своё существование когда 5, когда 10 лет назад издания. У нас в комитете мы ясно видим, что не исключено задействование различных коррупционных схем, главный смысл которых, чтобы в эти фантомы скачивались деньги якобы на развитие СМИ и свободы слова, а деньги потом бы «пилились». По положению, как известно, если СМИ не выходит один год, оно автоматически закрывается. Но у нас на данный момент никто на профессиональном уровне не мониторит рынок прессы, - сколько открылось, сколько закрылось газет, журналов, теле- или радиокомпаний или интернет-порталов. Должной систематизации средств массовой информации нет. Как можно всерьез обсуждать, как средства массовой информации должны жить и как им помогать, если мы даже не знаем, что и сколько у нас, собственно есть. Четкая систематизация – это путь к наведению порядка на рынке СМИ. Только есть одно опасение – власть больше интересует не наведение порядка, а как порулить СМИ. А для них это может быть хуже, чем имеющийся сейчас беспорядок.
- В ближайших планах комитета вы бы что отметили?
- Ну, я бы упомянул создание экспертных сообществ по различным направлениям работы комитета. Наметилось таких направлений - около 10-ти. (печатные СМИ, радио, ТВ, связь, интернет, почта и др.). Из законопроектов первый и, пожалуй, один из самых "братских" (в его авторах - представители всех 4 фракций) это тот, что позволяет при смене оператора сотовой связи сохранять старый номер. Во всех развитых странах принята эта практика, мы просто с опозданием перенимаем цивилизованный опыт.
Собирался комитет и долго обсуждал Общественное ТВ. Приходило его руководство. Просило денег. Мол, 1, 5 млрд. маловато, а 6 - в самый раз. На дотошные вопросы (мои в том числе), чем это новообразование будет отличаться от старых каналов, смогли ответить – «честным и уважаемым общественным советом». Я предложил честный и уважаемый совет прицепить к любому действующему каналу, а на полтора миллиарда - построить пару больниц и тему с Общественным телевидением в России закрыть.
Лично я сейчас работаю над темой жилпощади для СМИ и общественных организаций. Сейчас можно любую редакцию или клуб по интересам уничтожить в два счёта под любым предлогом, разорвав договор на аренду. Иногда так власти и мстят СМИ, порой просто отжимают собственность. Как, например, в настоящее время происходит с Российским домом прессы, который в результате подковёрных игр разгоняется, а насиженные десятилетьями квадратные метры переходит к ненасытному и дружащему со всевозможными VIP-персонами Геннадию Хазанову. Пока чиновники из Госимущества, Мосимущества, всяких мэрий и управ будут решать кому дать, а у кого отнять, не будет никакой свободы прессы, а все общественные организации будут соревноваться только в том, кто больше любит Путина.
Понравилась в комитете тема всевозможных электронных игрушек. Несколько человек будут работать над ней. Сам Митрофан бредит идеей превратить те самые тысячи камер, что были на избирательных участках в какое-то массовое сетевое телевидение. Где каждый за небольшую сумму сможет набрехать в эту камеру всё, что наболело. Остался незакрытым только один вопрос: а где, собственно взять на это зрителя и как свести эти тысяч...или, хотя бы сотни камер в один ящик.
Вертикали - властная и информационная
- Продолжая тему реальной, а не показной экономической независимости СМИ, не могу не спросить о предложении Владимира Познера 27 ноября, когда он на заседании Совета по развитию гражданского общества и правам человека при Президенте РФ высказал мысль, что «от беспредела телеканалы излечит избавление от государства». То есть он предложил провести реальную приватизацию всех федеральных телеканалов, за исключением одной частоты, которая могла бы послужить площадкой для Общественного телевидения.
- Это больше похоже на романтическое пожелание, хотя с ним выступил более чем опытный человек, но, понимаете, несколько холодный и циничный. Я не скажу, что я очень люблю Владимира Владимировича как журналиста, тем не менее озвученное им предложение, безусловно, заслуживает внимания и изучения. Тем более я просто приветствую его смелость и находчивость, когда он на обращение депутата-единоросса, бывшего комиссара движения «Наши» Ильи Костунова к гендиректору Первого канала с требованием его уволить, дал цитатой Пушкина хороший отлуп незадачливому парламентарию. Если мы речь заводим об электронных СМИ, то не могу пройти мимо странного положения, в котором они все пребывают. Проще говоря, они - не поймёшь ЧЬИ, КАК и ДЛЯ КОГО. Кто кому подчиняется, как там зарабатывают деньги и как их потом делят между собой, - всё непрозрачно, всё закрыто от глаз постороннего семью печатями. Более чем очевидно - все федеральные каналы зациклены на властной вертикали, но что самое интересное: телевидение – это очень и очень лакомый кусочек для чиновников вообще. И в этой, уже телевизионной вертикали не просматривается вершинка. Телевидением пытаются рулить разные структуры – то администрация Президента, то Правительство.
Частные телекомпании, имеющие федеральный статус (такие, например, как РЕН ТВ) в сегодняшних условиях - также в общем информационном строю стоят по стойке «смирно». И РЕН в полной мере – и мы это отчетливо видим по характеру подачи информации и комментариев - «завертикалено». Рычаги управления что государственным каналом, что частным многообразны, но всегда срабатывают в требуемом направлении. Если «провинилась» государственная телерадиокомпания, то ей могут денег не дать, снять руководителя, и т.д. Но и на частный роток накроют, если нужно, платок. Если де-юре независимое телевидение позволит себе слишком большую вольность в отношении запретных персон и тем, то на следующий день или чуть попозже сбудется слоган рекламного ролики «Тогда мы идём к вам». То есть жди налоговой или пожарной проверки. Вплоть - до прокурорской, с поисками экстремизма.
На ТВ всё дело в шляпе?
- Телевидение ныне – это жуткий перекос. Во всём. И прежде всего – в здравом смысле. Говорю это как человек, побывавший в его недрах. Вообще, туда идут не самые талантливые журналисты. Моё мнение – наиболее способные, - те, которые в итоге становятся личностями, - продолжают работать в печатных СМИ. И недаром элита российской журналистики - это всё-таки газеты и журналы, а не «ящик». В него пробиваются больше локтями, а не мозгами. Кстати, что касается меня, то начинал я большую журналистику в отделе фельетонов газеты «Известия». Был подмастерьем известного фельетониста Эльрада (не Эльдара!) Пархомовского. И для меня всю жизнь было мечтой вернуться в «Известия». Что я и воплотил при Мамонтове - стал (по его определению!) лучшим колумнистом, «последним из могикан, работающим в жанре фельетона».
В телевизоре же и вокруг него – активные люди, но не самые талантливые. И, исходя из этого, не приходится удивляться, что ТВ сегодня – это дичайшая каша критериев, а в экономическом плане – торжество псевдорыночных отношений.
Эту кашу (в первую очередь - в головах телеменеджеров) ярко характеризует один момент из моей недавней телевизионной жизни. Готовил я передачу по привычной для себя аграрной теме. И вертикаль (не кремлёвская, а наша, телевизионная) решила в тот раз тщательно меня, что называется, курировать. То есть мгновенно, как по команде, вызвалось много людей, кому захотелось поруководить моим творческим процессом. Но при этом – обратите внимание! – ни одного совета, поручения, рекомендации или просьбы по содержанию передачи не было. Вся настойчивость, всё упрямство, вся энергия тех, кто выпускает передачу, свелась… к моему образу в кадре. Какой костюм на мне лучше сидит, какой галстук, какая косынка лучше будет обволакивать мою шею… С одним головным убором составилась целая эпопея! Один сразу распорядился - пусть наденет шляпу. Я надел. Второй просмотрел заготовку и говорит, - нет, так не пойдёт, пусть-ка наденет кепку. Ладно, нет проблем, я на голову кепку водрузил. Третий увидел и чуть ли не завопил: «Почему кепка на ведущем? Это что за политический намёк?! » И так длилось половину рабочего дня, творческий процесс в том только и заключался, что меня постоянно переодевали. У меня после этого в голове оставалось место лишь для единственной мысли - я попал в большой сумасшедший дом, в котором серьёзные люди сидят на телефонах и около компьютеров часами, звонят друг другу, обмениваются файлами, без устали дискутируя, во что одеть автора передачи про русскую деревню. Более того, уже на поле, когда шли съёмки, меня по нескольку раз фотографировали на мобильный телефон и пересылали снимки в очередной раз на согласование в Москву, непосредственно руководителям канала. Когда же дело после всех переодеваний дошло наконец до контента передачи, то я получил директив – во-первых, нужно, чтобы её смотрела вся страна, а во-вторых, необходимо показать на конкретных растениях, что нужно будет делать садоводу через две недели. Я возразил: «Как я это покажу, если в момент съёмки – одна фенологическая фаза, через две недели начнётся следующая фенологическая фаза, и насколько вообще возможно сейчас снять то, что произойдёт через две недели? К тому же страна у нас, как известно, большая, в Краснодарском крае уже плоды завязываются, а в Архангельской области еще снег лежит». Режиссёр многозначительно подумал, вздохнул, а затем выдал: «Нет, давайте-ка мы лучше к костюмам вернёмся».
В итоге все сошлись на мнении еще одного технического режиссёра: «Мы сейчас налепим на него чего-нибудь… А потом что не надо - вырежем. И из лоскутов склеим, и в эфир выпустим». Вот по этому принципу и работает сегодняшнее телевидение. Вы знаете, когда я сегодня вхожу в те или иные телевизионные проекты, меня сразу охватывает ощущение – я оказался в клинике Кащенко. И люди с умным выражением лица и с осознанием собственной значимости и величия пребывают в состоянии полной шизофрении.
…Поэтому не могу разделить принципиальность и пафос высказанного Познером предложения о демонополизации информационного пространства. В том числе и федерального телевидения. Но я - реалист, и прекрасно понимаю, что выудить что-либо позитивное из всей этой дичайшей каши мы в ближайшее время не сможем. Но и не пытаться хоть как-то разобраться в этом чулане, где не поймёшь, где и что в нем навалено, - нельзя. Иначе совсем завязнешь в трясине.
Интервью подготовил Алексей ГОЛЯКОВ
Источник: Журналист