Однако дело это, как известно, затратное. А продажи прессы — бизнес низкомаржинальный, и на полномасштабную замену торговых объектов у распространителей финансовых возможностей нет. Выход из сложившейся ситуации был найден в столичном Департаменте СМИ и рекламы: финансировать проект по замене всех киосков прессы в городе было предложено участникам рынка наружной рекламы. Однако, плата за такую услугу — переход газетных киосков в собственность рекламщиков — распространителей прессы не устраивает. На рынке продаж прессы — скандал, киоскеры бьют в колокола… Чтобы выяснить, так ли в действительности «ужасен черт», PlanetaSMI.RU обратилась к заместителю руководителя Департамента СМИ и рекламы г. Москвы Юлии КАЗАКОВОЙ с просьбой рассказать о проекте, и по возможности развеять появившиеся слухи и мифы.
— Юлия Георгиевна, тема нашей встречи — готовящийся сейчас в Правительстве Москвы проект по упорядочению торговли прессой на улицах города. Лично знаю, что среди распространителей на этот счет уже возникла паника. Даже процитировать могу: «нам обещали Манну Небесную, а дали сыр в мышеловке: киоски закрывают, рынок переделывают»... Ваши комментарии.
— Вокруг этого проекта уже столько возникло мифов, легенд и слухов… Чего только стоят ваши слова о закрытии киосков! Каждый интерпретирует происходящее в каком-то своем, нужном ему ключе. Но что меня больше всего удивляет — многие участники рынка не могут себе даже представить, что проект задуман без какого-то злого умысла и не в интересах каких-то конкретных фирм. Ментальность у нашего рынка такая: если что-то меняется, то явно не к лучшему.
Что касается паники… Она могла бы быть, если бы мы что-то сами придумали, приняли и спустили сверху, как готовое решение к исполнению. А что происходит сейчас? Мы в течение уже более трех месяцев проводим консультации. Никакие документы еще не приняты, ничего не утверждено. Все только разрабатывается. Более того, проект готовится совместно не только с коллегами из других департаментов, но и отраслевым сообществом. Первое, что мы сделали — позвали распространителей печати. Но не отдельные компании. Мы решили, что правильные работать с отраслевыми организациями, которые могут объединить всех и организовать профессиональную дискуссию. Причем, понимая, что не все компании входят в эти ассоциации, мы обрались к отрасли с просьбой скоординироваться, привлечь всех участников рынка. Это, на мой взгляд, сейчас является миссией профессиональных объединений, их отраслевым заданием. Главная их задача на сегодняшний день — выработать отраслевую позицию, выступить профессиональными экспертами. Кстати, нам стали поступать звонки с вопросом, почему мы издателей к процессу не подключили...
— И, правда, почему?
— В работе над проектом принимают участие те издатели, которые занимаются продажами печати как игроки рынка распространения, которые имеют киоски или «ручников», у которых есть отдельные подразделения, входящие в ту же АРПП. (Ассоциацию распространителей печатной продукции — прим. ред.).
— Например, как «Коммерсантъ»?
— Да, как «Коммерсантъ», как «МК», как «АиФ»... Поэтому все они, несомненно, задействованы в процессе через АРПП. Более того, интересы издателей отстаиваем и мы, прорабатывая не только юридические вопросы, но и, так сказать, «тонкие места» проекта. Есть, например, опасения, что в дальнейшем распространители могут поднять розничные цены на прессу. А мы этого не хотим допустить. Или — поднять цены на маркетинговые услуги для издателей. Что тоже недопустимо. Поэтому должны быть выработаны определенные ограничения. Ведь на реализацию проекта ни город дополнительных бюджетных средств не тратит, ни распространители. Так почему их должны тратить издатели?
— Логично. А рынок об этом знает? Может, ему просто не хватает информации, отсюда и панические настроения?
— Если говорить о панике, то она, возможно, возникла из-за того, что отраслевые ассоциации не выполняют полностью свою роль. Секретов же нет никаких — мы публично согласовали «дорожную карту» с ассоциациями распространения печати. Вместо того чтобы обсудить проект, они либо не полностью представили участникам рынка информацию, провели недостаточное количество обсуждений, либо акценты поставили неправильно. Вот и пошла волна.
Но с другой стороны, мне кажется, что и ожидания у рынка были немного другие. И они для меня, как бы так сказать… удивительны что ли. Некоторые участники рынка думали так: откуда-то им дадут денег, либо из бюджета — что проще и понятней, — либо от какого-то «рекламщика». Который должен быть, наверное, идиотом, чтобы прийти и сказать: вот вам деньги, ставьте киоски, они будут ваши — дарю, а я здесь буду только рекламу размещать с вашего разрешения. Даже обсуждалось кулуарно, сколько на этом распространители могут заработать. Странная позиция, нерыночная и однобокая.
— Юлия Георгиевна, чтобы не запутаться, давайте разберем все по полочкам. Откуда в этой истории вообще взялись рекламщики?
— Хорошо, давайте подробно расскажу предысторию и о тех ее предпосылках, о которых все почему-то за этой, по вашим словам, «паникой», забывают.
Как вы знаете, несмотря на масштабную программу по упорядочиванию нестационарной торговли в Москве, начатую пару лет назад, рынок уличных продаж прессы сильных изменений не претерпел. Это было личное поручение Мэра. Несмотря на происходящие процессы в городе (включая возведение ТПУ), практически все объекты продаж прессы остались на своих местах. Некоторые по необходимости были перемещены, но это всего порядка 5% киосков от общего объема около 2,6 тыс. в Москве. И, несмотря на перемещение, они все были подключены к электричеству и работают.
Не секрет, что часть киосков продаж прессы в городе закрыта, и таких достаточно много. Причин этому несколько. Одна: по информации распространителей — место расположения киоска не интересно для продаж. Другая, более актуальная — нехватка продавцов. Это первая негативная предпосылка.
Вторая — вид киосков печати. Киоски в городе разноформатные. Есть соответствующие общему утвержденному стилю для нестационарных объектов, но таких всего около 6%. Всего же в городе более 30 типов киосков печати! Это данные мониторинга, так сложилось исторически. И состояние этих киосков разное: есть более новые, есть старые, а есть просто ужасные. Но префектуры их пока не трогают, так как действует мораторий — объекты печати не трогать. Когда два года назад от всей нестационарной розницы жестко потребовали быстро и за собственный счет обновить объекты, все это сделали. Все, кроме прессы, которую мы отстояли в силу социальной значимости и отсутствия у индустрии денег на одномоментную замену объектов. На сегодняшний день заменено, как я сказала, всего 6% объектов! И в ближайшее время к этой работе приступать особо никто не собирается... Но все забывают, что мораторий не вечный, он на определенный срок. Все видят, какие изменения идут в городе и как на общем фоне выглядят объекты печати.
Третья предпосылка: в 2014 и в 2015 годах практически у всех распространителей печати закончатся договоры с префектурами. А это значит, что по сегодняшнему городскому законодательству распространители должны будут выходить на аукционы вместе со всей остальной нестационарной розницей. По нашим данным, сегодня по аукциону за объект печати придется заплатить где-то около миллиона рублей. Плюс — стоимость киоска (который нужно будет точно сразу поменять, старые объекты оставить никто не разрешит), которая в среднем составляет порядка 400 тыс. рублей. Вот и посчитайте… Кто за это заплатит? Читатель — вряд ли. Издатель?
— 400 тысяч — это стоимость новой утвержденной модели?
— Да, это средняя стоимость изготовления киоска общего утвержденного Москомархитектурой образца для нестационарной торговли. Есть новая разработанная распространителями печати модель киоска, она тоже утверждена Москомархитектурой. Такой киоск уже стоит порядка 700 тыс. руб. Только эти два типа киосков на сегодняшний день можно ставить по итогам аукциона. И эти аукционы не в ведении Департамента СМИ и рекламы г. Москвы, это полномочия префектур. Единственное, в чем мы принимаем участие — это в разработке и согласовании на Межведомственной комиссии дислокации объектов. Но даже при наличии утвержденной схемы размещения, префектуры, не по своему желанию, а потому что их теснят в силу градостроительных процессов, вносят какие-то свои коррективы.
Тем не менее, я думаю, что вся индустрия должна быть благодарна Мэру, который своим решением в течение двух лет сдерживал ситуацию в отношении киосков прессы. Город ввел особый порядок для объектов печати, понимая, что киоски — основной канал сбыта прессы.
— Это все — предпосылки. И что стало их результатом?
— В результате, в силу того, что наш департамент объединяет тематику рекламы и СМИ, возникла идея проекта. Поводом для нее стала презентация объектов городской инфраструктуры с возможностью размещения рекламы. Речь шла о новых формах размещения рекламы в городе, что было крайне актуально после того, как с улиц столицы исчезли перетяжки, сократился объем рекламных поверхностей. Одним из представленных в презентации объектов был объект печати. И эта история всем понравилась, правда, с доработкой под наши погодные условия.
Одновременно, как вы знаете, компания «Кардос», на основе французской модели, разработала и представила новый киоск печати, имеющий расширенный ассортимент и более привлекательный внешний вид. Но самое главное — предлагающий иную модель продаж. Если в наших сегодняшних киосках продавца не видно, и работает он по принципу «попробуй, отними!» — то есть сначала заплати денежку, и только потом получишь товар, — то в новой модели можно посмотреть издания, взять руки, полистать, и только потом заплатить. Это совсем другой стиль торговли.
Киоски разработали, несколько штук поставили. Хотя у меня лично на их счет есть определенные опасения, особенно в части работы в зимний период.
— Ну да, доработка, видимо, нужна, потому как объект открытый, а сейчас начинаются холода…
— Вот-вот. Поэтому мы пристально наблюдаем за поставленными объектами, проводим многочисленные консультации по данному поводу с индустрией. Да, киоск нам нравится и визуально, и по подходу к продажам, и по ассортименту, и по наличию дополнительных услуг, и по возможности размещения рекламы. А вот как сделать так, чтобы в нем было удобно продавцу, пожалуйста, решайте сами. Единственное, что я попросила отраслевые организации: дайте нам не просто пожелания, а уже подписанное, согласованное решение, чтобы мы понимали, это — официальная позиция всего рынка. Если нужно — доработайте объект и дайте согласованное предложение от индустрии. Такой проект технического задания на изготовление объекта от АРПП мы получили, и понимая, что он согласованный участниками рынка, сейчас его прорабатываем.
— Он девятиметровый?
— Они будут только девятиметровые. Большей площади киосков печати не будет, а там, где сегодня стоит объект в шесть метров, тоже по планам должны стоять объекты в девять метров. Прорабатываем такую возможность.
Заменить все киоски в городе своими силами распространители не могут. Поэтому и возникла идея сделать это за счет внешних инвесторов из рекламного сообщества, которое, как я уже говорила выше, заинтересовано в дополнительном объеме рекламы сити-форматов.
— Насколько я знаю, вместе с этой идеей прорабатывалась и идея изменения дислокации, и идея увеличения сроков аренды...
— Да, над дислокацией мы сейчас очень плотно работаем вместе с АРПП, начинаем проработку с коллегами из префектур. В общем итоге мы хотим увеличить количество объектов печати в городе. Те места, которые не интересны рынку, предполагаем исключить и заменить на другие, рассматриваем возможности перемещения существующих киосков печати на более интересные места с сохранением оператора. Что касается сроков увеличения аренды, то договоры планируется продлить до 10 лет. Это повысит привлекательность проекта в глазах инвесторов, даст возможность развивать бизнес и технологии распространения печати.
— Не получится так, что киоск прессы в итоге превратится в рекламную конструкцию?
— Что за фантазии?! Если инвестор приходит на аукцион и выигрывает право на установку объекта распространения печатной продукции… Еще раз повторю — не «рекламной конструкции», а «объекта распространения печатной продукции с возможностью размещения рекламных конструкций». Так вот, если инвестор выигрывает аукцион, который, кстати сказать, с обременениями, он обязан в течение определенного срока, который прописан в документации, за свой счет установить там киоск нового образца в соответствии с техническим заданием на объект — приложением к аукционной документации. Кстати, схема размещения объектов тоже будет приложением к ней. При этом в договоре будет предусмотрена ответственность за то, что киоск определенное время, скажем более трех месяцев в год, стоит закрытым. Мы хотим сохранить торговлю прессой в полном объеме.
— За какой срок инвестор обязан поставить киоск?
— Ориентировочно за три-четыре месяца после аукциона, срок прорабатываем. Он должен выполнить и другое обременение — заключить договор с распространителем печати, который работал по данному адресу, у него приоритетное право, он продолжает торговать в новом объекте на прежнем месте. Предполагается, что договоры заключаются по фиксированной цене за год. Но собственником объекта, конечно, будет являться победитель аукциона, который и платит за его установку.
Скажу еще такую вещь: никто не говорит, что на аукцион могут выйти только рекламные компании. Могут выйти и распространители, или даже консолидированный участник рынка. Пожалуйста! Все прозрачно и открыто. Схема будет разбита на равноценные лоты. Это я все к легендам о том, что «все делается в интересах какой-то одной компании»…
— Ну, мы же знаем, что у распространителей таких денег нет. Может, только за некоторым исключением…
— Послушайте, вот именно — за некоторым исключением! Если распространитель или издатель хочет быть именно собственником объекта — его право. Такая возможность есть.
Мне вот говорят: «Вы отнимаете наш бизнес!» А в чем ваш бизнес? Думают пять минут: «Продажа прессы». Так кто ж вам запрещает продавать прессу? А если бизнес в нелегальной многократной пересдаче объектов в аренду — тогда, конечно, есть вопросы.
Кому принадлежит место? Место принадлежит городу. И город его сдает на 10 лет в аренду под установку только объекта печати. Объект печати кто устанавливает? Победитель аукциона за свой счет. Какие тут могут быть вопросы?
Задача города — сохранить в дислокации объекты печати, обеспечить спокойную работу ответственным участникам рынка, продающим прессу в городе, заменить киоски на новые без затрат из городского бюджета и дополнительных затрат издателей и распространителей.
— То есть получается, что в этот бизнес теперь сможет прийти кто угодно, хоть производители автомобилей, хоть — детских игрушек…
— А им это зачем?
— Я не про то, что «зачем?», а про то, что в аукционах может принимать участие любой, у кого есть деньги…
— Значит, я так могу сказать — это еще один миф. Миф про то, что объектов печати в городе не будет, что торговать будут всем чем угодно, только не прессой. Но каким образом это случится, если в аукционной документации четко прописана специализация? Если бы так можно было сделать, то почему сегодня этого не происходит? А я вам отвечу: изменение специализации объектов печати сегодня в городе запрещено. Есть городское законодательство, которое говорит, сколько в ассортименте объекта печати должно быть прессы, сколько и какой сопутствующей продукции. Так что такие опасения не имеют основы. Ну не сможет сюда зайти мороженщик и поставить киоск с мороженым. Каким образом он это сделает? Он должен будет поставить киоски печати и организовать его работу по продаже прессы!
— То есть не получится так, что «киоск прессы с рекламными конструкциями» будет играть роль только «рекламной конструкции»?
— Я уже ответила. По договору с победителем объект должен будет обязательно функционировать. Могут быть разумные исключения — например, продавец заболел, и прочие, в пределах допустимого.
— Просто насколько добросовестно будет исполнение этих обременений? Одно дело, когда торговля идет, другое — как она идет. Не получится так, что на рынок придут какие-то непонятные люди…
— Что значит непонятные?
— Да сколько у нас всяких «непонятных макспрессов»…
— На аукцион может выйти любой участник, соответствующий его условиям и готовый их выполнять. Не выполнит — значит, с ним будет расторгнут договор.
— Хорошо, с этим разобрались. А что будет с сегодняшними киосками? Например, за чей счет будет проходить их демонтаж?
— Мы это тоже продумали. Если объект не нужен нынешнему владельцу, условно говоря, если это уже металлолом, демонтаж будет силами победителя — по договору он обязан утилизировать его за свой счет.
Если же этот объект распространитель в дальнейшем планирует как-то использовать, то тогда он демонтирует и вывозит его собственными силами в установленный срок.
Если объект ничей, а такое у нас тоже встречается, демонтаж будет проводиться за счет управы — такая практика сейчас прописана в городском законодательстве.
— Кстати, о новых киосках. Еще одна «причина паники», блуждающая по рынку, что все это делается в интересах какого-то одного завода… Можете развеять сомнения?
— Может быть, я сейчас некоторых участников рынка и растрою, но никакого конкретного завода, под который якобы и проводится модернизация, нет и не будет. Именно для этого мы и требуем от индустрии очень подробного описания объекта, включая дизайн, функционал, материалы. Мы не можем обязать победителя аукциона заказывать киоск в конкретном заводе. Это его выбор, но произвести его он должен четко в соответствии с техзаданием, чтобы в итоге мы не получили картонную коробку. Это очень серьезный момент, который мы обязательно будем отслеживать. И если победитель захочет сделать объекты заграницей, потому что так ему дешевле — да ради Бога, пусть делает!
Далее: ни один завод, какой бы он ни был, за такой короткий срок не сможет произвести две тысячи объектов. Поэтому ясно, что данными заказами будут точно заниматься сразу несколько производств. Видите, как легко разбиваются мифы.
— При доработке объектов мнение рекламщиков учитывается?
— Мои коллеги в департаменте, занимающиеся рекламой, активно вовлечены в обсуждение. Они оценивают проект с точки зрения действующего в городе порядка размещения рекламы. Сейчас они заканчивают изучение дислокации объектов печати с точки зрения возможности размещения рекламы. Я не исключаю, что по итогам этого рассмотрения на каких-то объектах печати будет запрет на продажу коммерческой рекламы, что тоже будет прописано в аукционной документации. Возможно, там будет только отраслевая и социальная реклама. Но это не должно волновать распространителей.
— А сам новый объект печати рекламщиков устраивает?
— Модель они видели, она их устраивает.
— Не секрет, что рекламные доходы имели довольно значимый вес для распространителей. А сейчас этот кусочек от них уходит, зарабатывать придется исключительно на продажах, сюда же и направлять все усилия…
— А вот этого и хотелось бы издателям — разве нет? (улыбается) Доход от профильной рекламы останется у распространителей по договорам информационно-консультационных услуг.
— …Я это к тому, что может быть надо подумать над расширением разрешенного ассортимента?
— Мы этот вопрос тоже ставили на обсуждение. Хотя на самом деле на сегодняшний день разрешенный ассортимент киосков печати в Москве довольно широк. Мы получили предложения отрасли по расширению ассортимента, прорабатываем их сейчас с коллегами.
— Каковы будут условия сотрудничества между распространителем и победителем?
— Этот вопрос сейчас тоже прорабатывается, не могу пока точно сказать…
— Просто от этого очень многое зависит…
— Понимаю, но мы ждем предложений. Мы же не просто так обратились к отраслевому сообществу. Поверьте мне: победитель, кто бы он ни был, не сильно горит желанием отвечать перед городом за продажи печатной продукции, за соблюдение всех правил, за ассортимент. Хотя по сути именно он будет нести за это ответственность. И именно у него в договоре с городом будет прописано данное обязательство, которое он потом зеркально перенесет на договор с распространителем. Продажи прессы — не его бизнес, и он не хочет им заниматься.
Отношения между победителем и распространителем, конечно, формально — отношения двух хозяйствующих субъектов. Но мы не хотим отдавать их на откуп победителю. Всплывают многие вопросы: коммунальные услуги, обслуживание, электроэнергия… Поэтому заранее прорабатываем все, вплоть до взаимоотношений. Так что паниковать нечего. Мы не хотим отправлять распространение печати в свободное рыночное плавание. Мы не хотим, чтобы с рынка ушли действующие распространители. Не обязательно, если что-то новое и необычное, значит за этим точно кто-то стоит (улыбается). Мы хотим, чтобы те участники рынка, которые сегодня работают по правилам, работают ответственно, остались на рынке. Чтобы они продолжали продавать прессу. Но при этом, делали это в новых красивых объектах, установленных сроком на десять лет. Чтобы их никто не дергал. Чтобы они не должны были никому никаких взяток давать.
О существующих сейчас «черных схемах» все почему-то тоже «забывают». Например, практику многократной сдачи киоска в субаренду мы не можем запретить, потому что она и так уже законом запрещена.
— А такое в принципе возможно? Ну, без «черных схем»?
— Понимаю, что это выглядит как некая идеальная модель… Но при этом могу сказать, и вы со мной вряд ли поспорите: бизнес по распространению печати, как был во многом теневым и черным, особенно в Москве, так таким и остался. И некоторым участникам рынка удобно так работать! Работать по сложившимся схемам, по каким-то договоренностям… Уже где-то что-то проплачено, где-то прошли откаты. Но жизнь меняется, и так не может продолжаться. Если кто и хочет оставить все как оно есть сейчас, огорчу: так не останется!
— До какого количества в итоге должно быть доведено число объектов печати в Москве?
— У нас есть показатели, к которым мы стремимся. Идеальный показатель по количеству метров — 10 кв. м на одну тысячу жителей в целом по городу. Конечно, в ближайшей перспективе мы не сможем его достигнуть, просто потому что физически нет столько места.
— Это вы говорите про «старую» Москву, или с учетом территории «новой»?
— В этом вопросе сложно сейчас объединять и «старую», и «новую» Москву. По идее, конечно, проект распространяется на всю территорию Москвы, но «новая» имеет определенную специфику: большая территория, малое количество жителей. Здесь есть только несколько крупных поселений, где реально может идти речь с точки зрения развития системы киосковых продаж печати: Троицк, Щербинка и ряд других. Поэтому пока территорию «новой» Москвы мы все-таки рассматриваем отдельно, как специфичную.
— Хорошо, с киосками разобрались. А что будет с «ручниками»? Их сейчас даже называют как-то по-другому, смешное такое название…
— Пресстенды их будут скоро называть. Это придумали участники рынка, а мы с коллегами из Департамента торговли и услуг просто приняли это название. С «ручниками» ситуация довольно сложная. Начать хотя бы с того, что в этой сфере очень много несанкционированной торговли, которая ведется на основе поддельных документов. Используя номер бланка разрешения, принадлежащего другому, и мою подпись, создаются потрясающие подделки. Иногда доходит просто до смешного: то разрешение оказывается написанным вручную и в произвольной форме, чего быть в принципе не может, то фотографию мою из Интернета возьмут, то напишут, что я лично чуть ли на не всю жизнь этому человеку разрешила торговать на данном месте... И даже бывают «разрешения», которые я якобы выдала вообще на реализацию каких-то сим-карт. И вот с такими поддельными разрешениями эти «ручники» стоят на улицах Москвы.
— И как вы это контролируете?
— Контроль, помимо УВД, нам помогают осуществлять специальные службы, отслеживающие нестационарную торговлю в городе. Ведь помимо таких критичных случаев, о которых я сказала выше, есть еще обычные нарушения, когда, например, из «ручника» объект превращается в «лоточника», когда на местах выстраиваются склады из коробок, когда появляется несанкционированный ассортимент, когда точка размещается либо рядом с киоском печати, либо вообще посреди дороги, так, что пешеходам ее не обойти. Поверьте, каждый день к нам приходит масса писем с подобными жалобами. И по каждому из них мы должны провести проверку, разобраться. Если нарушение действительно есть, делаем предупреждение. Если оно не устраняется, то, согласно действующему на сегодняшний день законодательству, мы имеем право отозвать выданное разрешение.
— Так что же будет с «ручниками», ну или пресстендами, дальше?
— Сейчас мы уточняем их дислокации в рамках дислокации всех объектов печати в городе. Будем наводить порядок и с внешним видом.
— Я правильно поняла: к работе пресстендов рекламщики отношения иметь не будут? И вообще — на них рекламу тоже можно будет размещать?
— Нет.
— А конструктивно — что такое пресстенд?
— Сейчас согласованные варианты пресстенда мы ждем от индустрии. Мы работаем здесь совместно с коллегами из Москомархитектуры и Департамента торговли и услуг. Лично мне все равно, как будет выглядеть итоговый или итоговые варианты. Если отраслевое сообщество скажет: мы считаем, что нам нужен именно такой объект, если он внешне будет вписываться в городской облик, если он не будет требовать подключения к электричеству, будет мобильным, будет занимать не более определенной площади, без всяких столов и коробок — пожалуйста, пусть он таким и будет.
Торговли «с коленок» в современном городе быть не может. Ну не может быть и все! Мы понимаем социальную функцию, которую несут уличные продажи прессы, мы отстаивали их несколько лет. Точек продажи прессы в городе недостаточно, да и киоски не везде можно поставить. Наступило время перейти к цивилизованной торговле.
— А ассортимент пресстенда?
— Это только тиражные газеты и журналы.
— И когда москвичи их увидят?
— В следующем году.
— А сколько сейчас официально «ручников» в Москве?
— 845 — количество официально выданных разрешений.
— И снова к киоскам: как будут формироваться лоты для рекламщиков? Раньше звучали предложения просто поделить город по секторам…
— Пока окончательного решения нет. Могу только сказать, что лоты равноценные, в них предполагается включать как очень хорошие объекты, так и не самые проходные.
— Первые торги по лотам когда будут?
— Слушайте, вы мне задаете такие вопросы… (улыбается).
— Ну, хотя бы примерно…
— В следующем году.
— А пока аукционы не пройдут, что будет? Старые объекты останутся?
— До того момента, пока не будут установлены новые объекты, старые останутся.
— То есть не произойдет такого, что сначала все подчистую уберут, а потом потихоньку начнут ставить новое?
— Нет, конечно!
— Это я спрашиваю, чтобы очередной паники не было…
— Так вот я специально для этого вам все и проговариваю. Еще раз повторю: у нас нет задачи все зачистить, а потом ждать, пока оно само собой заново вырастет, предполагается мягкий постепенный переход.
Проект, конечно, сложный. Мы стараемся продумать все нюансы. Работа ведется в диалоге с отраслевым сообществом. Рассчитываем, что участники рынка направят нам конструктивные предложения. Мы хотим выработать такую модель, которая принесет пользу всем, которая выведет продажи прессы на качественно новый уровень. И, в конечном счете, сделает покупку прессы в Москве удобной и привлекательной.
Евгения Трушина
Источник: PlanetaSMI.RU