«Журналистика – очень тупая работа. Это как секс, не надо ничего придумывать, все уже давно придумано, – заявил журналист. – Про все надо писать одинаково. Все стажеры, придя на место события, могут ответить на основные 5 вопросов, которые на английском начинаются с пяти «W»: Кто? Что? Когда? Где? Почему? Но работа стажера на этом и окончится, а для спецкора это будет лишь первый блок его работы, возможно, совсем небольшой».
Лектор попытался ответить на вопрос, что делает истории, которые рассказывают журналисты, востребованными: «Вы рассказываете некоторые истории так, чтобы они были красивыми. Красивые – это черт знает, как». По мнению литератора, история может цеплять не столько содержанием, сколько тем, что автор текста будет «подставлять литературную царапалку», которая будет неизменно вызывать у читателя сильные эмоции.
«Журналистка – навык, а не знание»
Панюшкин привел в пример рассказ о том, как отчим совершил насилие над девочкой, а затем поджег ее. После этого, для того, чтобы сохранить жизнь, ей потребовалась ампутация ног. «Житейская, в общем, история, – прокомментировал журналист. – Но почему вы сейчас не плачете? Потому что я просто пересказал, не применял никаких литературных приемов».
«Чтобы заставить вас понять, что такое надежда, я бы использовал скальпель и деньги. Не потому, что мне надо объяснить вам о том, что девочке нужны деньги, чтоб ей отрезали ноги, иначе она умрет. Вы попадаете в мир, где сочетание неких понятий высекает огонь», – резюмировал журналист.
По словам Панюшкина, сегодня общество столкнулось с тем, что составленные вместе слова значат больше или меньше, чем если бы они были по отдельности. Плотность текста необязательно может быть равна единице. Она может быть и меньше единицы – так, например, пишутся женские романы. За две страницы текста, которые, к примеру, читающая на пляже девушка пропустила, смысл текста не потеряется.
«Журналистский текст должен быть плотнее, чем обычная речь. Есть один способ, которым мы это делаем. Мы избегаем имен прилагательных», – отметил литератор.
По наблюдению Панюшкина, имена существительные и глаголы люди понимают, в общем, одинаково, но прилагательные – по-разному: «Мы их стараемся избегать, потому что в прилагательных мало смысла, они очень жидкие. Хотя в последнее время, надо сказать, некоторые существительные тоже стали жидкими».
Актуальным примером «разжижения» слов стало слово «фашисты»: «Раньше как-то было понятно, а сейчас про любого человека можно сказать, что он – фашист. Если я за ставку Януковича – я фашист. Я – за статус русского языка как государственного на Украине? Фашист. Я люблю мороженое? Фашист».
«Язык перестал быть носителем однозначных смыслов, – констатировал лектор. – Непонятно, как тут быть»
Не смог лектор дать рецепт того, что делать с интернетом, в котором, «конечно, всегда есть правдивое описание того, что случилось»: «Проблема в том, что рядом с ним есть множество других описаний, которые будут ложью. Как мы видим на примере НТВ, так же интересно можно рассказать и ложную историю».
Отметим, что во время выступления Валерия Панюшкина в транслируемом на стене зала ленты Twitter форума «ЗD Журналистика» часто повторялся один и тот же вопрос: «Делаем ставки, когда прозвучит слово Крым». Ближе к концу кто-то заметил, что «Крыма не будет».
Один из участников форума задал вопрос, кто является самым главным врагом журналиста. «Самый главный враг журналиста, который заставляет его писать плохо, – это трусость. Всему остальному можно научиться», – ответил Панюшкин.
Напомним, образовательный медиафорум открылся сегодня, 24 апреля, в «Зоне действия» петербургского лофт-проекта «Этажи». Мероприятие, которое проходит в Петербурге в четвертый раз, продлится 2 дня.
Ирина Журавлева
Источник: Lenizdat.ru