В Госдуме подготовлены к окончательному принятию поправки в Уголовный кодекс и закон об экстремизме, внесенные правительством Владимира Путина еще в августе 2011 года. В статьях 280 и 282 УК РФ появится новый признак – публичные призывы и разжигание ненависти или вражды с использованием Интернета. Убирается и право обжаловать в суде занесение той или иной публикации в федеральный список экстремистских материалов.
Скоро механизм заработает без сбоев: уже введенная внесудебная блокировка сайтов будет дополнена четким правовым основанием для таких действий. Также в УК РФ появляется отдельная статья по финансированию экстремизма, ставящая крест на различных сетевых кампаниях по сбору денег.
Вчера комитет ГД по законодательству рассмотрел перед вторым чтением поправки в Уголовный кодекс, закон о противодействии экстремистской деятельности и ряд других законов, имеющих отношение к этому явлению. Они были внесены на Охотный Ряд еще правительством Владимира Путина в августе 2011 года, но только в июле 2013 года прошли первое чтение. По данным «НГ», сначала президент Дмитрий Медведев, который, как известно, тогда продвигал как раз либерализацию уголовного законодательства, был не согласен с ужесточающими корректировками. И глава комитета ГД по законодательству Павел Крашенинников, пользуясь разногласиями в верхах, принятие решения по ним и откладывал. Затем к критике нового антиэкстремистского законопроекта подключилась уже и Общественная палата, в своем заключении не оставившая от него и камня на камне.
После первого чтения время тоже удалось потянуть, но вот теперь все возможности этого исчерпаны. Прежде всего потому, что с принятием данного документа Госдума наконец дает властям недостающее правовое звено для взятия под контроль всей российской блогосферы. Напомним, что по наиболее популярным сетевым обитателям удар уже нанесен: в случае более трех тысяч читателей дневника в сутки его автор автоматически становится обладателем официальной профессии блогер, обязанным действовать, по сути, по нормам закона о СМИ. При этом не обретая преимуществ, которыми обладают журналисты, – например, он не сможет получить аккредитацию в какой-либо госорган, на его запросы властные структуры не обязаны отвечать в ускоренном порядке и т.д.
А с конца прошлого года, как известно, действует закон о внесудебной блокировке сайтов за призывы к экстремизму, подготовку через Интернет массовых беспорядков и несогласованных с властями публичных акций. Теперь же система наконец приобретет стройность: в статьях 280 «Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности» и 282 «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства» появятся новые квалифицирующие признаки – использование кроме СМИ еще и информационных сетей, включая Интернет. Принцип действия данной теперь уже логичной системы будет простой – вредная для власти информация будет запрещена в любом случае: будет ли это блокировка ресурса или скорое судебное решение об отнесении какой-то публикации с него в федеральный список экстремистских материалов.
Напомним, что ведет его Минюст и расширяется этот каталог не по дням, не по часам, а по минуточкам. Сейчас в нем 2317 материалов, представляющих собой в подавляющем большинстве именно сетевые публикации, ссылки из интернет-дневников, аудио- и видеофайлы. Например, последний десяток запрещенных материалов почти полностью почерпан из соцсети «ВКонтакте». Сейчас занесение материала в реестр запрещенных в принципе можно обжаловать в суде, но в соответствии с реанимированными ныне стародавними путинскими поправками право на судебный иск у авторов или распространителей «сетевого экстремизма» ликвидируется.
Обоснованием для ужесточения правил пользования Сетью являются лишь общие слова – мол, Интернетом могут пользоваться террористы и экстремисты. Что же касается стратегической необходимости контролировать блогосферу, то, по информации «НГ», главным аргументом для получения идеологами этого стремления разрешения от президента стали, понятное дело, события в Украине. По данным «НГ», в Кремле совсем не хотят слышать доводы на тот счет, что соцсети и дневники это всего лишь инструменты для тех же экстремистов, а по большому счету Интернет – это отражение реальной жизни, в которой и надо противодействовать всем негативным явлениям.
И действительно, Сеть для российской власти это, очевидно, скорее поле боя. Напомним, что сейчас уже ужесточено законодательство в отношении денежных переводов через нее для того, чтобы воспрепятствовать террористам организовывать свои зловещие планы и оплачивать их. А вот теперь в УК РФ появляется и отдельная статья по финансированию экстремизма – № 282.3. Формулировка, как всегда в антиэкстремистском законодательстве, просто поражает своей всеохватностью. «Предоставление или сбор средств либо оказание финансовых услуг, заведомо предназначенных для финансирования экстремистской организации, подготовки и совершения хотя бы одного из преступлений экстремистской направленности либо для обеспечения деятельности экстремистского сообщества или экстремистской организации», – вот состав преступления. За который обещается вот такое наказание – или штраф от 300 до 500 тыс. руб., или различные сроки обязательных либо исправительных работ, или лишение свободы до трех лет. То же самое с использованием служебного положения стоит 300–700 тыс. штрафа или заключения до шести лет. Для тех, кто вовремя раскаялся, а главное, сообщил о том, кому он давал деньги, наказания не будет.
Нетрудно заметить, что большая часть перечисленного в установочной части статьи УК РФ относится к так называемым гражданским активистам, которые вечно собирают деньги на различные массовые акции, проведение наблюдения за выборами, а то и на сами избирательные кампании. Теперь их предупреждают: вы не можете знать, кто из получателей ваших денег окажется экстремистом, так что лучше ничего никому не перечисляйте. Стоит отметить, кстати, что указание на «хотя бы одно из преступлений экстремистской направленности» вызвало возмущение у комитета Госдумы по законодательству, потребовавшего эту норму убрать. На этой неделе, когда законопроект будет вынесен на второе чтение, можно будет посмотреть, осталась ли все-таки она в тексте или нет. И таким образом понять, явилась ли эта строчка результатом небрежного отношения к законодательной технике или же это все-таки концептуальная новелла.
Иван Родин
Источник: Независимая газета