Автор инициативы, депутат от "Справедливой России" Олег Михеев считает, что положительный образ бандита представляет опасность для нравственного состояния общества.
Н.Ж.: Юрий Александрович, у нас на телевидении сейчас действительно много преступников, изображенных в таком положительном ключе? Есть к чему применять этот законопроект?
Я не понимаю, как можно после того, что учинил господин Жириновский непосредственно в Думе, когда он подстрекал своих помощников изнасиловать журналистку, как они вообще могут что-то предлагать?
М.М.: Господин Богомолов, извините, я вас здесь перебью. Мы не самих депутатов обсуждаем, а хотелось бы более подробно обсудить инициативу. Вы называете художественными произведениями, в том числе и такие "мыльные" сериалы про "ментов" в законе, про "глухарей" и все остальное?
Ю.Б.: Да, конечно, они художественные. Другое дело — понимать художественное качественно. Могут быть плохие и могут быть хорошие. Давайте выступим с инициативой запретить плохое кино.
Н.Ж.: Юрий Александрович, но с другой стороны, зачем обществу такие герои? Все-таки сериалы, где воспевают бандитов, как каких-то героев, вместе с родителями могут и дети смотреть.
Ю.Б.: Что значит "воспевают"? Когда Шерлок Холмс, который сожалеет, что нет достаточно интересных преступлений, которые можно было бы распутать — это воспевание?
Н.Ж.: Это придется вырезать, наверное, из "Шерлока Холмса".
Ю.Б.: Конечно, придется вырезать.
М.М.: Запикиваить.
Ю.Б.: В принципе, детективная литература. детективное кино — это достаточно востребованное зрелище и чтиво.
Н.Ж.: Да, правильно, но речь, по-моему, идет о том, что злодеи должны быть по-настоящему злые, а те, кто расследует преступления, — сыщики, как Шерлок Холмс или милиционеры — они должны быть добрыми, то есть все должно быть на своих местах.
Ю.Б.: Это разговор на уровне первых классов начальной школы. Все-таки кино смотрят достаточно взрослые люди, читают книги. Надо ли было Достоевскому указывать на то, что он как-то романтизировал Раскольникова, который "пришил" старушку-процентщицу?
М.М.: Господин Богомолов, но мы сейчас говорим про какие-то частные, определенные случаи, но согласитесь, что у нас огромное количество фильмов, сериалов, каких-то программ, передач про насилие, про преступный мир, про, пускай, где-то в каких-то случаях романтизацию этого образа. И что, это не влияет на нас и на наших детей?
Ю.Б.: Это обилие должно регламентироваться на уровне общества, а не на уровне государственных законов. Это дело корпорации кинематографистов, это дело общественного мнения, это дело критиков, искусствоведов и так далее. Это не их, извините, не хочу резких выражений, не их дело. Нам надо беспокоиться об этом, но беспокоиться совершенно по-другому, создавая определенную атмосферу, и, главное, нам надо поправить не изображение в зеркале, кинематографе и литературе, а в жизни. В жизни поправить, а не пенять на зеркало.
Н.Ж.: Так это же сложнее, это сразу же не получится. Юрий Александрович, атмосферу менять — это десятилетие, это не сразу. Как же так?
Ю.Б.: А вы думаете, раз закон ввели, и все, случилось. Это может привести только к цензуре и спекуляциям. Вот последний пример, когда запретили фильм "Приказано забыть", о том, как депортировали чеченцев. Запретили этот фильм, а реальность-то, историческая реальность осталась.
Н.Ж.: Получается, что и классические произведения, если вдруг этот законопроект будет принят, как, например, "Джентльмены удачи", "Берегись автомобиля" тоже могут попасть под запрет, там же тоже преступники?
Ю.Б.: Формально — да. Но естественно этого не будут делать. Но когда дойдет дело до серьезного художественного глубокого произведения, то его могут закрыть с помощью такого рода законотворческих норм, как пытаются закрыть, скажем, фильм, получивший признание на Каннском фестивале, "Левиафан".
Н.Ж.: Там речь идет о том, что мат присутствует.
М.М: Мат, да.
Ю.Б.: Мат. А что, у нас не было законодательства о мате, также будет с этим. Потом как будут разбираться, я не знаю, например, с Тарантино. Там масса драк и так далее.
М.М.: Тарантино вообще надо было запретить. Там кровь и убивают постоянно, вообще надо не показывать это все.
Ю.Б.: А Гамлет Шекспировский, сколько там трупов и насилия?
Н.Ж.: Да, сейчас можно много вспомнить. "Крестный отец" сразу вспоминается.
Ю.Б.: "Крестный отец", естественно.
М.М.: "Крестного отца" вообще не надо было выпускать просто на экран, тогда получается, Господин Богомолов.
Ю.Б.: Олег Михеев, да, инициатор?
Н.Ж.: Да.
Ю.Б.: Я его помню, я с ним дискутировал в одном телеэфире. Он тогда выступал за то, чтобы запретить или назначить какую-то дозу негативной информации в новостных программах. Портит настроение ему. "Я, — говорит, — приезжаю на работу, в машине слушаю, и у меня портится настроение от того, что такой негатив прошел". Это тоже на законодательном уровне предлагалось. Слава богу, этот проект не прошел. Эта забота о нравственности настолько у них лицемерна, на что Брехт говорил: "Сначала жрать, а нравственность потом". Это грубо сказано, но примерно то, что надо было бы понять нашим законодателям. Они не могут разобраться с проблемами налогов, ЖКХ и так далее, и, тем не менее, пытаются за счет нравственности как-то создать свой имидж.