***
Игорь Игорев: Сегодня мы обращаемся к теме розницы. Устаревшие киоски печати сделают современными, а подземная торговля станет цивилизованней. Правительство Москвы намерено модернизировать газетные киоски. Разработана программа, позволяющая сделать это с наименьшими затратами со стороны владельцев точек. Не первый раз мы здесь собираемся и выслушаем мнение экспертов. Сегодня у меня в гостях Алексей Федотов, генеральный директор ГК «Столичная пресса», заместитель руководителя рабочей группы Ассоциации распространителей печатной продукции, и Олег Бережной генеральный директор ГК «Кардос». Что сейчас изменилось в связи с тем, что принята программа модернизации газетных киосков? Какие они будут? Мы как-то пытались рассуждать на эту тему, ну вот теперь, видимо, решение окончательное и бесповоротное.
Алексей Федотов: Оно находится, на самом деле, в стадии разработки. Идей достаточно много, они разные, но Правительство Москвы с отраслевым сообществом до конца все эти вещи не согласовывает. А эта работа действительно идет, и идет в непростых условиях, о которых мы говорили еще в июне, когда киоски уже начали сносить. Сейчас каждый день сносится по несколько киосков, дислокация не утверждена. По информации Правительства Москвы, она должна быть утверждена к февралю 2015-го года. Сколько киосков будет снесено сейчас, до утверждения дислокаций — неизвестно.
Игорь Игорев: Но, тем не менее. Предлагаются новые киоски, мало того — город их сам будет устанавливать…
Алексей Федотов: Идея неплохая. Мы говорим им за это спасибо. Все отраслевое сообщество в этом заинтересованно потому, что в условиях той экономики, в которой мы находимся сейчас, ни одно из агентств печати, которое работает само, которое даже датирует печать из прочих своих доходов, всю эту историю позволить себе не может. Здесь есть одно металогическое разночтение, которое сейчас есть в отрасли среди издателей и распространителей. Есть три мнения по этому поводу.
Первое — это согласится и сказать спасибо городу, за то, что он ставит киоски за свой счет. Но фактически нынешних распространителей он лишает права собственности, либо права аренды на эти объекты, на землю.
Второй вариант — это создавать свое унитарное, казенное, бюджетное предприятие. То есть, все нынешние предприятия распространителей, имеющих свои технологические процессы, свои базы, фактически становятся арендаторами, с которыми в любой момент можно расторгнуть договор.
Третий момент — это когда распространители предложили городу вариант лизинга. Дать нам договор на 10 лет. Поставить нам объект за счет города, дать нам лизинговую ставку, арендную ставку и для того чтобы распространители выплачивали деньги городу безболезненно.
Игорь Игорев: Как я помню, речь шла о том, что многие сдают киоски в субаренду за бешеные деньги. Таким образом — мы сидим, а денежки идут. Против этого, как раз, и была вся борьба.
Алексей Федотов: Это не так. Сейчас я расскажу про третий вариант. Третий вариант был от крупнейших издательских домов на совете правления АРПП — оставить ситуацию как есть. Издатели сказали: фактически может возникнуть ситуация, при которой не останется печатной продукции, которой распространители будут торговать в той прекрасной уличной мебели, которую нам поставит город.
Игорь Игорев: Уличная мебель — это киоск?
Алексей Федотов: Да. Город воспринимает это не как бизнес, а как уличную мебель, пытается управлять всеми этими процессами. Хотя идея с заменой всех киосков отраслевым сообществом принята позитивно. Это действительно хороший шаг. Сейчас большинство агентств, действительно, из-за ассортимента, из-за курсов валют, находятся в плачевном состоянии. Это четко отражается по внешнему виду киосков. Сейчас в экономике предапокалиптичное состояние. Это абсолютно очевидно и понятно.
Игорь Игорев: До киосков или сейчас? В принципе всегда есть до них дело, но просто, сейчас момент такой…
Алексей Федотов: Это канал информации, в котором заинтересованно федеральное правительство, Департамент СМИ, Государственная Дума, Мосгордума. Ситуация держится на контроле. Все поддерживают эту идею. Но, опять-таки, прозвучало такое революционное предложение: пролонгировав эти договоры, посмотреть в течение года-двух, может быть трех, как будет развиваться ситуация с печатными СМИ с точки зрения печати, потому как на процесс завязаны и типографии. В основном это глянец, на котором распространители Москвы зарабатывают основные деньги. Будет ли эта продукция в цене? Сейчас вот говорят о сокращении ниши партворков. Останется ли эта продукция? Будет ли на чем-то зарабатывать деньги? Хотя город и хочет позволить банкоматы ставить, рекламу размещать, но наверно это будет делать уже он сам.
Игорь Игорев: На одних газетах — федеральных ежедневных, или городских — не заработаешь.
Алексей Федотов: Абсолютно. Департамент СМИ это понимает, поэтому он и собирается расширять новые объекты за счет дополнительного ассортимента. Либо оставить эту ситуацию не трогая… Но думаю, город вряд ли на это пойдет. Может это с одной стороны справедливо, но с другой — мы должны понаблюдать, посмотреть, что будет происходить в экономике. Потому что жизнь сейчас замерла.
Игорь Игорев: Паника, паника… Потом люди привыкнут. Быстро привыкнут.
Алексей Федотов: С другой стороны, когда ухудшается качество жизни, к этому привыкнуть практически невозможно, начинаются различные ситуации… Как на Украине, например. Не дай Бог! Но наша страна имеет достаточно серьезный потенциал. Мы надеемся, что не скатимся, к такой истории…Хотя там одно цепляется за другое, наше отраслевое сообщество смотрит на все с оптимизмом.
Игорь Игорев: Олег, вы тоже смотрите с оптимизмом?
Олег Бережной: Ситуация следующая. Дело в том, что конец прошлого года и весь этот год наш рынок штормит. Власти города всей отрасли озвучили требования — провести замену киосков. Что абсолютно справедливо и понятно, в силу того, что те киоски, которые сейчас стоят на улице города, безобразны, стары, ужасны и непривлекательны. В начале этого года нам всячески декларировался тезис, что власть нас административно поддержит, главное, чтобы мы самостоятельно в отрасли нашли собственные средства и пути замены киосков. Наша компания, являясь крупнейшим оператором рынка печати в Москве, используя свои и заемные средства, заменила первую сотню киосков. У нас более 100 киосков, которые сейчас заменены на новые — на очень дорогую и очень эффективную французскую модель. А далее пошли дискуссии, что делать дальше? У всех операторов печати стали заканчиваться сроки договоров на размещение. Как следствие, по моим оценкам, более 80% киосков сейчас нелегитимны. Они стоят и работают без правовых оснований, в силу того, что договоры просто закончились.
Игорь Игорев: А почему вовремя не было предпринято никаких шагов?
Олег Бережной: Понимаете, в течение весны и лета были то возникающие, то затихающие дискуссии о различных вариантах решения этих проблем. Я тут склонен винить себя и своих коллег по отрасли, чем власти и сотрудников Департамента СМИ и рекламы Правительства Москвы, потому как, действительно, взглянув на ситуацию глазами жителей города и властей, видим, что отрасль ничего не делает. За исключением отдельных моментов, когда появляются отдельные киоски.
Таким образом, если весной и летом можно было дискутировать с властями — давайте сделаем лизинг, давайте сделаем так, давайте сделаем сяк, — то уже с осени, когда мэром было принято окончательное решение по замене киосков, по этому поводу дискутировать нечего. Решение не идеальное. Я не могу сказать, что оно идеальное. Но сейчас лучшего нет. Все остальные варианты намного хуже. Дело состоит в том, что самое ценное, что есть в этом решении, — это принятый мэром особый порядок отношения властей города к объектам печати. То есть они выведены из общего порядка, относительно принципов функционирования других объектов: цветы, мороженое, общепит…
Игорь Игорев: Это значит — есть определенный регламент их существования?
Олег Бережной: В городе существует 26-е постановление, которое регламентирует оформление правоустановочных документов всей нестационарной розницы города, всех специализаций. Есть профильный Департамент торговли и услуг, который занимается работой этих специализаций. И долгое время, по крайней мере все лето, мы слышали из муниципальных органов, что пресса будет уравнена и никакого особого порядка ее существования не будет. Могу сказать так — это смерть отрасли. Точно!
Игорь Игорев: Если уровнять?
Олег Бережной: Да, если уровнять. Естественно наша рентабельность, наши возможности вообще несравнимы, с возможностями того же самого общепита или других специализаций.
Игорь Игорев: Или цветочников.
Олег Бережной: Да, или цветочников.
Так как причиной этой ситуации является вывод объектов печати на общий аукцион, где мы никакими финансовыми средствами, даже своими займами, не можем конкурировать с другими специализациями. Поэтому, в этой ситуации принято решение отдать отрасль под юрисдикцию Департамента СМИ и рекламы. Это, практически, спасение. Ноев ковчег. Поэтому мы, являясь самой крупной сетью в городе, и единственной поменявшей киоски, наоборот поддержали это решение, ибо это — хоть какая-то надежда на спасение.
Ситуация очень тяжелая. В отрасли, практически, «идеальный шторм». Сложилось воедино фазы многих проблем. Начиная от общегосударственных, всем прекрасно известных, следствие которых — падение выручки и спроса. У нас 30%-ое падение выручки на киоск, в первую очередь на дорогие позиции: партворки и глянцевые журналы. Люди, безусловно, экономят. Люди, безусловно, стараются сэкономить деньги на продукты, на какие-то самые необходимые вещи.
Игорь Игорев: Им на проблемы бизнесменов и киоскеров параллельно.
Олег Бережной: Совершенно точно. А параллельно с этим сложилась ситуация с дрязгами и неурядицами. Это решение, которое вымывает принципы нынешнего существования бизнеса, неидеально, оно дает стабильность, дает понятные принципы существования отрасли, и, на мой взгляд, будет удачным при реализации предоставления абсолютных преференций малому бизнесу. Например, во Франции существует следующая система: там, в крупных городах, все киоски являются муниципальной собственностью. И они сдаются городом напрямую маленьким, семейным, небольшим структурам. Это могут быть частные компании, это могут быть вообще отдельные люди, которые эти киоски арендуют либо по нулевой ставке, либо по очень-очень маленькой. И зарабатывают там небольшую свою копеечку на свою семью. А вот обслуживают эти киоски издатели или небольшие компании, которые заняты экспедированием прессы и доставкой.
Игорь Игорев: Ссылки на зарубежный опыт очень разнообразные могут быть. В некоторых странах такого вида торговли вообще нет, а в основном это сосредоточено в торговых точках: в магазинах, либо это какой-то прилавках, но это вариант для курортных мест. В других странах такого уже нет. Сейчас все в магазинах, или в стойках.
Олег Бережной: Вы ошибаетесь.
Игорь Игорев: Вот так вот? Но я слежу за этим, смотрю и вижу.
Олег Бережной: Игорь, я могу вам сказать так. Я лично фотографировал очень много вариантов киосков: во Франции, в Германии, в Англии, в Чехии, и в Венгрии…
Игорь Игорев: В Германии я был в октябре, и киосков там нет ни одного.
Олег Бережной: На вокзале видели?
Игорь Игорев: На вокзалах внутри. А отдельно стоящего здания, так как у нас, — нет.
Олег Бережной: Лично я видел в Дюссельдорфе киоски. Фотографировал. Могу прямо сейчас показать фотографии.
Алексей Федотов: Могу сделать небольшую ремарку. Система распространения на нашем постсоветском пространстве сложилась именно в Советском Союзе, со времен «Союзпечати». Но киоски есть и в Восточной Европе, и в США. Они меньше, они по-другому расположены, но они есть. В основном в финансовых районах, где люди читают прессу, аналитическую информацию.
Безусловно, роль прессы в России, и тем более в Москве, в условиях информационной блокады нашего государства, велика. И если сейчас есть спрос на нее, значит, она действительно востребована. В этом я с Олегом я полностью согласен. Но я не согласен с ним по другому аспекту — по прозрачности игр с Правительством Москвы. Я, будучи заместителем рабочей группы АРПП, рассматривал за последние полтора года пять вариантов замены торговых объектов. Причем три года назад объект был один, а потом нам Правительство Москвы сказало: «Что вы понаставили собачьих будок серых, ставьте что-нибудь современное!» Глубоко мною уважаемый Олег, который действительно является одним из серьезнейших методологов этого рынка, разработал свою модель киоска и потом уже все подтянулись за ним, и объект был принят.
Игорь Игорев: Эти киоски сейчас стоят возле станции метро. Но это, опять-таки, курортный вариант. А у нас восемь месяцев зима, и такого вида киоски…
Алексей Федотов: В защиту Олега могу сказать одно. Первый объект, который он презентовал мне, моим акционерам не понравился, но компания «Кардос» работает над этим вариантом и улучшает его в процессе эксплуатации, потому что зиму он пережил. Но с другой стороны…
Игорь Игорев: А человек, который там работает, пережил?
Алексей Федотов: Наверное живы, мы же их там не отслеживаем. Знаете, это лучше у Олега спросите.
Игорь Игорев: Олег говорит, что он на метро «Новокузнецкая». Я на «Новокузнецкой» работал очень долгое время, и видел все это.
Олег Бережной: Можно я скажу?
Игорь Игорев: Пожалуйста.
Олег Бережной: Дело в том, что это классическое заблуждение, когда люди говорят, что это — летняя распашонка, которая только так, на лето. Нет, вы основательно ошибаетесь! Дело состоит в том, что мы глубоко доработали первое, что легко приходит в голову человеку, включая меня, и тем рабочим, которые этим занимались: как это будет жить зимой? Могу сказать, что мы сделали.
Первое, что мы сделали — финское термоизоляционное остекление. Мы сделали конвекторы, которые стоят внутри, сделали инфракрасные излучатели, которые нагревают стекло, чтобы оно не запотевало и не оледеневало. Первый киоск у нас появился в июле 2013-го года. Большинство киосков были поменяны осенью 2013-го и весной-летом 2014-го. То есть, есть у нас 25 киосков, которые прожили уже больше года. У нас зимой, даже в сильные морозы, киоскеры работали в маечках. Я могу при необходимости предоставить отзывы киоскеров, можете сами с ними пообщаться. Киоск прекрасно зарекомендовал себя зимой. Ибо это не только французская копия, это не клон, закупленный во Франции. Это взятый принцип и с нуля разработанная российская модель, которая изначально проектировалась, создавалась и делалась под российские условия.
Игорь Игорев: Хорошо, если там человеку комфортно работать. Но я думаю, что люди больше всего боятся потерять свою работу, и они будут работать там в любых условиях.
Олег Бережной: Я думаю, что ни одного человека нельзя заставить работать в майке, если есть возможность надеть куртку.
Игорь Игорев: Не об этом вопрос. Вопрос в том, что внутри. Внутри что? Я подхожу к такому киоску и я не могу там ничего найти. Они говорят: «А вы спрашивайте!». А я не хочу спрашивать, я хочу посмотреть, взять сам. А там, знаете, что? Там центральные газеты. Спросишь: «А независимые есть?» — «А у нас не поступало». — «А еще что-нибудь такое?». Нет. Зато есть «Дом в саду», «Дом в горах», «Дом на окне», «Дом под окном», «Дом в центре земли», «Садовод на Марсе», «Садовод на Венере» и так до бесконечности, понимаете? Клоны, дублирующие друг друга, мелкие журнальчики, журнальчики с девками, журнальчики с парнями, с вложениями какими-то, куклами для интеллектуально отсталых детей. Вот это я не хочу покупать.
Алексей Федотов: Это именно то, о чем я сказал. Вопрос экономики! Если стоимость киосков Москомархитектуры, которые были утверждены в 2007-м году. Она составляла порядка 250-300 тысяч рублей. Стоимость нового киоска до кризиса, до обвала рубля, составляла порядка 800 тыс. рублей. Даже если я сейчас говорить о втором варианте — о лизинге, когда город передал бы киоски нам на 10 лет, то лизинговый платеж в месяц составил бы 12-13 тысяч рублей. Даже если это будет не лизинг, даже если это будет аренда — вы представляете сумму аренды? А еще торговый сбор. Слава Богу, Питер это отменил, но Москва, к сожалению, нет. Москва его инициировала, проект был внесен в Думу. Торговый сбор предназначен для всех объектов мелкорозничной торговли и услуг, в том числе туалеты. Мы сделали расчет. Получается, что для киосков печати в год плата составляет в центральном округе 324 тысячи рублей. Это по 27 тысяч рублей с киоска в месяц. 27 тысяч рублей в месяц!
Игорь Игорев: Сколько тогда должен зарабатывать киоск?
Алексей Федотов: Правительство Москвы не определилось еще со ставкой аренды. Это катастрофа. В пределах МКАД 162 тысячи рублей, то есть 13,5 тысяч в месяц. В Новой Москве, Зеленограде — 113,4 тысячи рублей в год, то есть 9 тысяч 450 рублей в месяц. Это для киосков. Что получается? Что для магазинов в ЦАО до 50 кв.м. в год — 240 тысяч рублей, то есть 20 тысяч рублей в месяц.
Игорь Игорев: Если не грузить цифрами людей, что получается?
Алексей Федотов: Получается, что магазин расположенный не в центральном округе Москвы, площадью 147 кв.м. должен будет с 1 июля платить торговый сбор в размере 139 тысяч 400 рублей в год, то есть меньше киоска прессы. А в магазине можно торговать чем угодно, у него нет жесткого ограничения по ассортименту. Ты можешь торговать там и водкой, и сигаретами, и чем угодно.
Игорь игорев: И прибыль совершенно иная.
Алексей Федотов: Совершенно иная! Мы, безусловно, поддерживаем стремление Правительства Москвы заменить киоски и. Мы понимаем, что город не будет делать это бесплатно, и что эти деньги должны вернуться. И руководитель Департамента СМИ об этом сказал четко: «Этот платеж должен быть возвращен».
В техническом задании прописан срок — 10 лет. Я не знаю, будет ли он 10 лет, или нет, но по крайней мере у нас получается арендная ставка под 50 тысяч рублей в месяц. То есть 90% от всего хозяйства уйдет на этот платеж. Но ни город, ни федеральное правительство не заинтересованы в том, чтобы отрасль была уничтожена. Зачем тогда создавать это казенное учреждение, если там нечем будет торговать, если экономика не будет позволять осуществлять торговую деятельность?
Отвечаю на ваш вопрос по поводу аренды, и о борьбе со спекуляцией. Мое предприятие сдает часть киосков в аренду, маржинальность которых является очень вялой. В топовых киосках торговля производится с кассовыми аппаратами и эквайрингом, то есть с приемом безналичных платежей. Те киоски, которые сдаются в аренду индивидуальным предпринимателям, — это некий аутсорсинг, когда функции подбора персонала передаются ИП. Предприниматели осуществляют собственно продажи. Как «Бургер Кинг», например, нанимает киргизов, и они работают по той технологии, которую им дает предприятие. Поэтому говорить о том, что предложение Правительства Москвы — борьба со спекуляцией, неправильно. Все киоски, которые сейчас сданы в субаренду, от агентства уйдут. Тем более что арендная плата будет однозначно повышена, что не будет позволять вести в киосках торговую деятельность. По моим подсчетам 80% киосковых хозяйств в Москве сейчас из-за любого повышения арендной ставки уйдет с рынка.
Игорь Игорев: Хорошо. Сейчас в мобильном телефоне Олег показал мне какие киоски он фотографировал в разных странах. Где это было, во Франции?
Олег Бережной: Я показывал киоски Милана и Дюссельдорфа.
Игорь Игорев: Значит, в Брауншвейге нет, в Магдебурге нет, в Рослау нет, а в Дюссельдорфе может и есть один такой.
Олег Бережной: Не один.
Игорь Игорев: Наверное. Вы все-таки там были, а я могу отвечать только за те места, где был сам. Внутри магазинов, внутри вокзалов, внутри торговых центров видел торговые точки с газетами и сувенирами, но на улице их не было.
Алексей Федотов: Здесь есть важная методологическая вещь — европейский принцип. Я, как человек, имеющий западное «вражеское» образование — какое-то время учился в Англии, знаю этот принцип — «Пресса везде!» То есть прессой надо торговать везде, что выгодно абсолютно всем.
А в России прессой торговать не выгодно никому, кроме печатников. Почему они это делают? Вот коллега Бережной безумно закредитован, также как и я, для развития технологических процессов полного цикла. Это огромнейшие вложения, почему мы и переживаем сейчас за весь этот, простите, геморрой. Потому в России сложился определенный порядок торговли, и не каждый будет торговать печатной продукцией потому, что это хуже, чем торговать продуктами. Один стандартный киоск вмещает до 1 тысячи наименований. Киоски нового образца, такие как у Олега, вмещают до 1,5-2 тысяч наименований, потому что там соблюден принцип «open space». В них открытое пространство, человек может взять журнал и посмотреть. Но это и риски, потому что воруют и пачкают. Но эти потери компенсируются объемами продаж. Маржинально там складывается все несколько по-иному.
Игорь Игорев: Не на продавца это все ложится?
Олег Бережной: Давайте я расскажу. Алексей полностью прав. Дело в том, что распространять печать в России крайне сложно. Эта продукция отличается от всех других продуктов. Это не вагон пива, который положил на склад, и постоянно им торгуешь.
В защиту нового киоска скажу, что у нас существует специальная противогрязевая защита, стоят специальные прозрачные щетки. Проблемы намокания и загрязнения особо и нет, за некоторыми исключениями. Мы исходили из того, что принцип дружественного отношения к покупателю, принцип доступности прессы, намного важнее. Результат могу озвучить. Замена киоска на новый, расположенный на том же месте, даже без кардинального увеличения ассортимента, дает рост в 60-120%. Люди, подходя к киоску прессы, в основном не знают, что хотят купить. Есть, конечно, и исключения, когда человек бежит за «Семью днями», но чаще всего он просто хочет узнать, что вышло новенького. В стандартном закрытом киоске, в котором, как правило, бабушки завешивают витрины всякими бирюльками, ничего не видно. Мы исходили из того, что при работе на улице необходимо сделать принцип супермаркета. Человек, подходя, должен увидеть обложки журналов полностью. Мы приблизили заднюю витрину к покупателю, она стала хорошо видимой, и человек может увидеть, что сегодня вышло свежего. Соответственно увеличились и продажи. Причем не потому, что покупать стали что-то вместо чего-то, а плюс в целом. Могу сказать по факту, что эти киоски намного эффективней, чем классические закрытые будки.
Теперь возвращаюсь к нашей основной теме. Все, что рассказывал Алексей, справедливо, но в системе координат крупных сетей. Действительно, со всеми муниципальными выплатами, торговыми сборами, арендами, лизингом т.д., экономики нет. Ситуация очень тяжелая. Другое дело, что если сейчас город сделает акцент на прямые отношения с малым бизнесом, который намного более эффективен, значит, поменяется и сама система отношений и принципы работы отрасли в городе. И значит, шансы есть. Конечно, в случае разумного, грамотного построения функционирования системы.
Есть муниципальное финансирование строительства киосков, город профинансирует около двух миллиардов при нынешнем дефиците денег, поставит, например, за год все две тысячи новых торговых объектов — отлично. Но возникает вопрос: что будет с размером аренды? со сроками окупаемости? какие будут ограничения? будут ли ассортиментные указывания и навязывания?
Идея принципиально хороша, по крайне мере в том, что мы не идем на общегородские внеотраслевые аукционы. Но мы попадаем в сильную зависимость от принятия решения по порядку выполнения этих проектов. Для себя же мы решение приняли — нужно поддерживать Департамент СМИ в этом проекте. Потому как любая другая альтернатива намного хуже, и практически обрекает на смерть всю отрасль.
Алексей Федотов: Что касается поддержки Департамента СМИ, то, безусловно, и мы поддерживаем его тоже. Но вопрос в реализации программы. И вот здесь с Олегом мы принципиально не согласны. Я думаю, что если сесть и посчитать, то и Олег в итоге займет нашу позицию, потому что создание казенного государственного предприятия — федерального или городского, — как правило, ничем хорошим еще не заканчивалось.
Подобный прецедент в Москве уже был.
Кроме того, проект кроет в себе слишком много угроз. Помимо выделения этих двух миллиардов рублей, о чем говорилось еще до кризиса и до падения рубля, будут и другие затраты. Но какой смысл ломать все сформированные за 20 лет хозяйственные, взаимоотношения, когда можно с пользой для города дать такого рода кредитование, которое банки сейчас не дадут?
Что касается мелкого бизнеса. Мелкий бизнес не сможет привлечь такое количество денег. И у нас появляется угроза единого поставщика. Рынок абсолютного, единого поставщика дает одни минусы, потому что большинство агентств исключается из конкуренции, а это неправильно.
На мой взгляд, совершенно идиотская идея демонтировать киоски, которые находятся рядом друг с другом. Санитарная зона между киосками установлена в 50 метров. У нас вывезли киоски в Зеленограде, потому что на железнодорожной платформе находятся другие агентства, и нас выбрали жертвой, хотя киоск там стоит порядка 20 лет — с 1992 года. И никому он не мешал, люди покупали в нем, а за счет того, что у нас в 45 метрах находился конкурент, мы могли регулировать цены. А люди сейчас деньги экономят, даже 50 копеек. Если человек понимает, что у тебя «Семь дней» стоят на рубль, или даже на 40-50 копеек дороже, он пойдет в соседний киоск. Сейчас же на таких местах устанавливается полная монополия, и продавцы могут делать все, что угодно.
А если мы впадем в кабальную зависимость от единого поставщика, то с ценами будут делать все, что угодно. Ценообразование — это сложный вопрос; там цепляется возврат, и издателя и начинают нервничать. Поэтому тенденция и негативная.
Я думаю, что мы соберемся обсуждать проект еще раз, потому что идеи у Правительства Москвы, у Департамента СМИ до конца не сформулированы.
Игорь Игорев: Так предлагайте.
Алексей Федотов: Так предлагаем уже. Я написал множество писем. Про лизинг предлагал три года назад.
Игорь Игорев: И ничего не последовало?
Алексей Федотов: Ничего не последовало. Я понимаю, что Департамент СМИ зависит от других. Он говорят — «да, арендная ставка будет щадящей», — но как она будет щадящей, если в Правительстве Москвы есть еще и Департамент имущества, который и устанавливает эту ставку? Поэтому, при благих идеях Департамента СМИ, в правительстве существует еще масса заинтересованных субъектов. Вот, например, был спор отраслевой — убирать ли кабели под землю? Убирай.
Игорь Игорев: Это такие технологические вещи…
Алексей Федотов: Это деньги! Это экономика! Это прямая экономика! Это большие деньги! Это окупаемость на несколько лет.
Олег Бережной: Могу дополнить Алексея. Все верно. Сейчас главной проблемой является не принцип принятия решения, в частности, о замене киосков, а глобальная угроза, о которой только что сказал Алексей. Это сокращение вообще общегородской дислокации, которая делается не руками Департамента СМИ, а муниципальными структурами: префектурами, управами и т.д. И с подачи Департамента торговли и услуг.
Дело в том, что чиновники, без согласования с бизнесом, и часто без согласования с жителями, выбирая самые сильные, наиболее высокорентабельные места возле метро и транспортных узлов, убирают наши киоски. И Алексей, и я, и многие другие операторы рынка ежедневно сталкиваемся с вывозом киосков прессы. А объяснение следующее: «Ваш киоск не попал в дислокацию города». То есть кто-то где-то решил, что городу и жителям не требуется киоск прессы в этом месте.
Таким образом сейчас в отрасли целых две проблемы, причем вторая — наиболее тяжелая и острая. Как Алексей сказал, уже сейчас есть информация, что городская дислокация будет утверждена не ранее февраля 2015 года, а сокращение происходит в несколько этапов. В один только прогон вывели порядка 10% прессы из общегородской дислокации. В разных префектурах, в разных округах проходят какие-то чистки. Причем, звонят из управ чиновники низшего муниципального уровня и говорят: «К нам пришла информация, что киоск по такому-то адресу не попал в городскую дислокацию; вам дается 2-3 часа, ладно — день, чтобы вывести его. Если не вывезете, мы присылаем бульдозер, эвакуатор и все ломаем».
Игорь Игорев: А как бы в Дюссельдорфе сделали? Там даже бы и такого вопроса не возникло — сразу бы все сделали, моментально.
Олег Бережной: Мы дошли до того, что пытаемся собирать обращение жителей к властям города с тем…
Алексей Федотов: Ремарка: минимум 500 подписей в поддержку киоска собирается у каждого из них всего за два дня.
Олег Бережной: Таким образом мы пытаемся донести до властей города мнение даже не нас, а жителей о том, что объекты печати нужны. А сейчас происходит следующая ситуация — сокращаются наиболее рентабельные, более сильные, наиболее высоко тиражные места. Оставляются те, что на задворках. Потом городом будет проведено финансирование и выставлена максимальная аренда. Мы сейчас пытаемся достучаться до мэра, до глав профильных департаментов, до вице-мэра Горбенко Александра Николаевича, чтобы был введен мораторий. Стоп на дальнейшее сокращение дислокации киосков в городе! Речь идет не об интересах какой-то отдельной компании, и не об интересах какой-то структуры. Речь о том, что сокращается общее количество объектов печати. Причем за счет наиболее сильных мест.
Игорь Игорев: А на их место что приходит?
Олег Бережной: Ничего. Они убирают их из городской дислокации. Эти места исчезают навсегда. Там никто и никогда объектов печати не ставит. Соответственно, если там сейчас есть киоск, который продает большие тиражи «Комсомольской правды», «Семи дней», «Московского комсомольца», «Вечерней Москвы» и т.д., то через два дня его там нет, и больше не будет. Параллельно с этим происходит сокращение объектов печати в метро, путем резкого повышения арендных ставок и вымывания за счет экономики оттуда объектов печати. Они замещаются всеми прочими.
Игорь Игорев: Современные требования пассажиров о чем нам говорят? Торговля в переходах становится непрозрачной.
Олег Бережной: Я пытаюсь доказать вам, что количество объектов печати, которое обслуживает население нашего города, сокращается, сокращается и сокращается. Теряют тиражи издатели, теряют рабочие места люди, теряют возможность покупать прессу горожане. Я еще убедился на собственном опыте, что простая замена оборудования и технологий работы приводит к увеличению тиражей. Не перетеканием — что-то одно вместо другого, — а люди в принципе начинают больше читать.
Игорь Игорев: Может, больше читает определенный контингент? Молодежь не читает, она читает в Интернете. У нее есть гаджеты, газеты ей не нужны. Зачем руки пачкать, в конце концов?...
Я еще хотел бы поговорить про подземную торговлю. Вот уже несколько лет из подземных переходов изгоняют любую торговлю. Должно там, видимо, появится что-то новое. Причем некоторые новые станции строили как раз с учетом того, что там будет торговля. Торговля какое-то время была, и была там и пресса — все было нормально. Но потом новые законы появились — и все, подняли арендную ставку. А нам говорят, что в переходах появятся широкоформатные магазины, торговые галереи, небольшие торговые павильоны, зоны автоматизированной торговли…
Олег Бережной: Все верно. Самое ценное решение Правительства Москвы заключается в особом порядке отношений к объектам печати. Они могут выжить, только если их не ставить в один ряд с другими торговыми форматами. Ели руководством Метрополитена, Мосгортранса и других структур будет принято решение о специальных пониженных арендных ставках для социально значимых видов продукции и объектов печати, тогда у киосков прессы есть шанс. Если же их уровняют с чулочно-носочной продукцией и другими группами товаров, то объектов печати там просто не будет — будут просто замечательные станции метро с красивыми переходами. Представляете, если арендные ставки там по 300-400 тысяч в месяц? Они неподъемные для нас ни при каких выручках и ни при каких тиражах. Торговцы прессой из таких мест просто уходят, и жители Москвы имеют все меньше и меньше возможностей хоть где-то купить прессу. В супермаркетах традиционно огромные наценки — здесь, как правило, пресса намного дороже, чем в уличных киосках.
Игорь Игорев: Смотря какая пресса.
Олег Бережной: Наверно, «Ашан» исключение. А пресса любая.
Игорь Игорев: Какие-нибудь «Шесть соток» стоят 20 рублей.
Олег Бережной: Вы проверьте. Декларирую тезис. В супермаркетах пресса дороже, чем в специализированных объектах печати на улице. Это особенность киосков. Если касаться любых видов торговли, то там цены одинаковые. А у нас не так! Плюс к этому, в супермаркетах почти не продаются газет — они продаются в основном в киосках.
Я понимаю, что сейчас тренд на замещение электронными носителями. Но факт есть факт: тиражи газет, и тут Алексей меня поддержит, которые мы ежедневно продаем, измеряются десятками тысяч экземпляров в день! Конечно, это не миллионные тиражи «Аргументов и Фактов», «Комсомольской правды», «Известий», которые были у них в советские времена, но, тем не менее, десятки тысяч. Люди нуждаются в газетах. Их покупают, их читают — вот это вот реальность, и это факт. Жителям города это нужно.
Мы пытаемся донести до властей, до мэра, что снос киосков, и та самодеятельность со стороны муниципальных органов власти, которым внезапно оказались не нужны киоски, — вредят городу. Например, снесли киоски на всем Ленинградском проспекте — у Алексея на Ленинградском 33, у меня — на Ленинградском 2, у Белорусского вокзала. Сильнейший был киоск. В отношении него было принято решение не о нарушении торговли или не том внешнем виде; а просто кем-то, мы даже не знаем кем, было принято решение, что здесь киоска не будет вообще, никогда и никакого. Эти ультиматумы невыносимы для нас! И мы не можем ни до кого достучаться!
Игорь Игорев: Но все-таки приводить торговлю в порядок надо.
Алексей Федотов: Я вернусь к теме подземной торговли. Я здесь принципиально не согласен. Что там нужно наводить в порядок, что там какая-то систематизация…
Игорь Игорев: По переходу было пройти невозможно.
Алексей Федотов: Я как человек, семь лет руководивший службой развития компании, которая имела, практически, полный эксклюзив на торговлю на территории Московского Метрополитена, хочу вам заявить: то, что происходит сейчас — это абсолютный передел рынка. Были такие предприятия — застройщики. Застройщики — это люди, которые выигрывали аукцион на целый ряд, расположенный у выхода в метро, и весь его застраивали. Это было их собственностью. Для них ставка была 100 рублей; а они пересдавали уже по 10 тысяч рублей. Это так есть до сих пор. Хотя власти и новые, то, что происходит сейчас, абсолютно такой же процесс, как и с выбиванием прежних застройщиков. Нас же приглашают в метро, но мы понимаем, что это будет ассортимент не печатной продукции. Например, понимая, что бизнес нужно диверсифицировать и от киосковой торговли отходить, чтобы она не становилась флагманом нашего холдинга, мы сейчас открываем сеть книжных магазинов. Ежедневных газет там нет. И цены там не такие, как в уличных киосках, и даже не такие, как в киосках подземных.
Игорь Игорев: А стойку с газетами нельзя там организовать?
Алексей Федотов: А их там никто не будет брать. Это будет возврат. Это один геморрой. Их придется возвращать.
Игорь Игорев: А в Дюссельдорфе стойки есть.
Олег Бережной: Я вам сейчас объясню разницу. Принципы функционирования рынка у нас, в Германии и вообще в Европе принципиально иные. Точки, которые вы видели в Дюссельдорфе и других местах, расположены в барах, аптеках, булочных, кофе и т.д. Разница в том, что весь рынок Европы работает на договоре комиссии — там издатель оплачивает абсолютно все риски и затраты системы продаж.
У нас же это принципы обычной торговли. Мы должны выкупить у издателя тираж. Продали или не продали его — это наше дело. Правда, что не продали, у нас принимают обратно в виде возврата. Но если мы продали мало, наши убытки никого не интересуют.
В Германии ситуация другая. Там существует федеральный закон, который обязывает любое предприятие любой специализации иметь в ассортименте прессу. Поэтому, пресса — везде. Поэтому аптеки и бары ставят у себя стоечки с печатью. Там выручка, конечно, по пять евро в день при средней цене в два евро, а это отлично для непрофильной точки. И издатели оплачивают курьерскую службу, доставку единичных экземпляров. Это не может быть рентабельно, но оплачивается рекламными доходами издателей.
У нас такого нет.
Игорь Игорев: Я там вижу каждое утро пенсионеров, которые идут за газетой. Неважно где она продается. Они покупают ее.
Олег Бережной: Игорь, у нас совершенно другая система. Нам никто из издателей не компенсирует убыток на малорентабельных точках. Поэтому, если в каком-то магазине поставить газетки, это значит, что экспедиция в любом случае будет стоить денег, и в любом случае нужно платить зарплаты и сортировщикам, и водителям. Водитель везет хоть две газетки, хоть полный грузовик, зарплата у него от этого не меняется. И ее в любом случае необходимо выплачивать.
В Европе же все по-другому — расходы оплачивают издатели. Понятна разница?
Игорь Игорев: Разница понятна. Но нам до этого еще очень далеко.
Алексей Федотов: Можно я сделаю небольшую ремарку? Соединенные Штаты, здесь 80% всех тиражей распространяется по подписке. С учетом того, что Франция, где практически нет киосков…
Олег Бережной: Есть, есть.
Алексей Федотов: На южном побережье они есть, но немного, и они торгуют печатной продукцией, которая составляет лишь 20% от ассортимента. Потому что есть очень серьезный институт подписки, при котором ты напрямую получаешь те издания, которые тебе интересны. Государством Франции ежемесячно выделяются миллиарды евро для того, чтобы подписывать людей на печатную продукцию, чтобы люди читали. Франция — это вообще отдельная история. Французы, как и мы, считают себя великими носителями великой культуры. Поэтому у них и такие же идеи, как у нас. К сожалению, наше нынешнее правительство полгода назад подписку убило, лишив население дотаций на доставку подписных тиражей. Поэту подписка, на мой взгляд, в России умерла. Надеюсь, что ошибаюсь. И альтернативного канала распространения печати, кроме киосков, тем более в Москве, я не вижу. Их просто нет.
Подготовил Антон Гапоненко
Источник: PlanetaSMI.RU
Фотография: odnoklassniki-moya-stranica.ru
Оригинальное название: Олег Бережной (ГК «Кардос») и Алексей Федотов (ГК «Столичная пресса») — о продажах прессы в Москве и грядущей реформе отрасли
Похожие новости: Алла Игнатьева, руководитель рабочей группы АРПП, о ситуации на рынке печати