«Лента.ру»: С началом кризиса все больше изданий закрываются. Есть риск, что «Русский репортер» закроется?
Лейбин: Мы будем стоять до последнего. И пока этого последнего не видно. Но переход на новый формат, конечно, связан с кризисом, потому что часть наших расходов — на бумагу и печать — жестко привязана к курсу валют.
Мы рассматривали вариант сокращения расходов. Но в последнее время «Русский репортер» и так сильно сократил полосность, и в одном номере мы уже не можем сказать все, что хотим. Поэтому выбрали другое решение — сократить количество выходов, но зато увеличить объем одного номера. Плюс к этому мы продолжаем сокращать издержки.
За счет чего?
Три основные статьи расходов — это печать, распространение и штат. У нас все время оптимизируется система распространения. Мы работаем над тем, чтобы больше продавать журналов там, где они продаются лучше, и меньше там, где не продаются. Если бы времена были тучные, а доходы большие, мы бы, скорее, больше инвестировали в распространение. Также у нас постепенно сокращается штат. Еще мы будем немного повышать цену за номер.
Что изменится внутри самого журнала?
Номер станет толще, и это позволит нам вернуться к старым рубрикам и добавить новых. В лучшие годы «Русского репортера» у нас были такие рубрики, как «Рассказ» и «Портфолио», в каждом номере — не только большой репортаж, но и большое интервью или очерки о человеке. Это все возвращается, включая полноту рубрик, от которой мы отказались из экономии.
Кроме того, добавятся некоторые маленькие рубрики. Мы также хотим вернуть полноту изобразительного ряда, с репортажными фотографиями.
Самое главное, что мы хотим вернуть большой исследовательский репортаж про Россию, который был бы не только про актуальные события, войны и кризисы, а на темы, какие мы находим сами, а не те, что нам диктует повестка и новостные агентства. Это мы умеем делать лучше всего, но в последние годы из-за экономии значительный объем занимали не такие репортажи, а актуальные вещи.
Думаете, сейчас это будет востребовано?
Именно это и востребовано. Это позволяет увидеть то, что нельзя заметить в новостях, в социальных сетях. Как бы мы здорово ни написали репортаж с места конфликта, он все равно будет повторением. А драматичная история про человека — это то, что еще не делали, чего не найдешь в интернете. Это, конечно, не в тренде социальных сетей и коротких новостных заметок. Мы в антитренде, но именно к этому идет человек, уставший от шума. Людям интересно читать про людей. Ради этого они берут книги, смотрят хорошие фильмы, читают большие репортажи.
То есть журнал будет не о сиюминутном, а о вечном. Эдакий альманах?
Это будет журнал с большим горизонтом планирования. Но мы таким его и видели, когда придумывали.
Получается, что вы уходите от новостей.
В этом жанре мы не можем конкурировать с газетами и тем более с интернетом. У нас есть рубрика «Актуальное», и она остается, но мы никогда не пытались использовать ее, чтобы о чем-то сообщить. У нас там всегда были репортажи, аналитические статьи или какой-то новый поворот — инфографика или интервью, то есть то, что протухнет не завтра. Остаются актуальные темы, но мы их обсуждаем таким образом, чтобы их можно было читать через две недели.
В кризис многие издания ушли в Сеть. У вас нет таких планов?
Уход в Сеть — это эвфемизм для того, чтобы сказать: издание умерло. В интернете достаточными рекламными бюджетами располагают единицы изданий. Есть новостные порталы, которые имеют очень дешевый контент при большой посещаемости, они могут выйти в плюс. Но в интернете нет рекламного рынка, чтобы поддержать большой и качественный журнал, окупать командировки журналистов.
Но, конечно, мы развиваем совместный сайт «Эксперта» и «Русского репортера», у которого полмиллиона читателей в день. Это меньше, чем у передовиков производства, но все-таки довольно большая аудитория, которая позволяет делать проект неубыточным.
В чем принципиальное различие «Русского репортера», появившегося в 2007 году, и «Русского репортера», который будет выходить с конца января?
Когда мы начинали, у нас были гипотезы о том, кто такой наш герой. Сделав репортажи из разных мест, лучше стали понимать социальную реальность. Но сейчас вопросов еще больше, они сложнее, чем тогда. Раньше нам казалось, что есть прогрессивный средний класс, который должен получить политические права. Сейчас это выглядит не очень актуальной повесткой. Страна в кризисе, и классовая структура не так важна.
На первый план выходит проблема человека, его не то чтобы выживания, а творческой, сознательной жизни. Когда вокруг огонь-война, а человек продолжает оставаться человеком несмотря на то, что к этому ничего не располагает. Что позволяет человеку сохранять достоинство? Это как раз и есть ключевой вопрос этого периода. Он пересекается с вопросом смысла жизни, но и русская литература, и большие репортажи так или иначе его поднимают.
Насколько «Русский репортер» сейчас интересен людям, как он продается?
Нас по-прежнему читают студенты, средний класс, спрос имеется. Последний номер, который у нас вышел, я вчера не смог купить. Он и в редакции закончился, и во многих киосках, которые я прошел. Это, конечно, во многом следствие нашей экономии, но спрос есть. Мы остаемся самым большим по продажам федеральным изданием в регионах. Понятно, что в столице у нас есть конкуренция, но если посмотрим в регионах, то там ее почти нет.
А подписка на «Русский репортер» есть, или ее уже никто не использует?
Подписка для нас важна, но не является ключевой в нашем распространении. У изданий постарше ее больше. У нас есть корпоративная подписка, а почтовой пользоваться практически невозможно. «Почта России» не очень в этом помогает. У нас много подписанных читателей, которые не дожидаются и покупают журнал в киоске.
За счет чего планируете выживать?
За счет рекламы.
Но на фоне кризиса ее может стать только меньше. Разве нет?
С рекламой все очень плохо было в прошлом году. Но в этом, надеемся, что будет лучше.
Откуда такая уверенность?
У нас есть уже предварительные заказы на рекламу. Рекламодатели с пожиманием отнеслись к смене периодичности выхода, похоже, что мы не теряем заказы. Рекламы не так много, поэтому она вся поместится.
Сотрудники «Русского репортера» давно жалуются на задержки зарплаты. Как обстоит с этим ситуация на данный момент?
У нас в компании финансовые сложности, сейчас долги выплачиваются. Я очень благодарен редакции, которая продолжает работать. В последние годы нашим большим репортерам приходилось работать на несколько изданий, тем не менее, многие из них не ушли, а продолжают работать на «Русский репортер», потому что он им нравится.
Каким вам видится будущее российских СМИ в кризисных условиях?
Грядут тяжелые времена для всех. Кто-то закроется, кто-то нет. Надо постараться выдержать. Те, кто выстоит в это время, получат большую долю на рынке.
Александра Федотова
Источник: Lenta.ru
Фотография: simvol-veri.ru
Оригинальное название: «Мы в антитренде»
Похожие новости: "Русский репортер" станет выходить реже