Ведущий программы «Мнение сторон» Игорь Игорев пригласил в студию двух медиаэкспертов: первого заместителя гендиректора ИД «Комсомольская правда» Павла Бурова и председателя правления Ассоциации распространителей печатной продукции (АРПП) Александра Оськина. PlanetaSMI.RUподготовила расшифровку этой дискуссии.
***
Игорь Игорев: Сегодня мы будем говорить, о том, что ждет печатные СМИ. Чиновники прогнозируют, что в этом году закроется каждое второе издание. К сожалению, в пользу этого прогноза говорит падение рекламы и подписки; во многих редакциях ожидают сокращений и других способов оптимизации; издательства будут вынуждены закрыть часть приложений, сократить региональную сеть, отказаться от покупки дорогих фотографий. Ко второму полугодию, скорее всего, некоторые заметные игроки покинут рынок. Но не только по этому. Из-за снижения курса рубля российским целлюлозно-бумажным комбинатам стало выгоднее работать на экспорт, и в итоге на внутреннем рынке бумага подорожала более чем в полтора раза. Резкий скачек вылился в кризис печатной отрасли, и правительство вынуждено разбираться с ценообразованием производителей бумаги. Как же быть в этой ситуации? Есть ли из нее выход, и насколько это страшно? Бумага подорожала, и с этого начались все проблемы? Конечно, они начались и раньше, было сокращение рекламного рынка в прошлом году, но к этому теперь еще добавилась и бумага. Как этот коллапс почувствовал на себе издательский дом «Комсомольская правда»?
Павел Буров: Пока еще не коллапс. Это только предвестники коллапса. Очевидно, что упали рекламные доходы, очевидно, что дорожает бумага. Мы живем в плановом хозяйстве, у нас есть договоры, и с завтрашнего дня бумага у нас дорожать не может. Но мы получили предупреждение о намерении значительно повысить цены на бумагу.
Игорь Игорев: А как это происходит? Издательские дома заранее закупают бумагу?
Павел Буров: Все по-разному. Крупные федеральные газеты и издания имеют несколько форм сотрудничества; у них есть своя бумага — это такие издательские дома как «АиФ», «МК», «КП».
А есть типографии, которые готовы предоставить и бумагу, и свои услуги.
В нашем случае мы используем оба варианта, у нас десять своих типографий в разных регионах России. Мы сами печатаем и себя, и своих коллег. Поэтому мы и со стороны полиграфистов, и со стороны газеты лоббируем не повышение цен на бумагу. Конечно, поскольку у нас есть объемы ранее купленной бумаги, у нас есть запас прочности — один-два месяца. Но мы издаем крупнейшую газету, а также ряд журналов.
Игорь Игорев: То есть «Комсомольская правда» сокращаться пока что не будет?
Павел Буров: В чем сокращаться?
Игорь Игорев: У вас ведь много приложений. «Комсомольская правда» выходит и заграницей, и в регионах…
Павел Буров: Заграницей она и печатается, и продается. Поэтому здесь этот вопрос нас не коснется. По России мы, возможно, будем сокращать полосность, если бумага будет дорожать. Но мы надеемся на чудо и вмешательство государства. Поскольку так сложилось, что бумажные комбинаты у нас находятся не в российских руках. Они не убыточны, просто люди хотят получать не рублевую прибыль.
Игорь Игорев: То есть бумажные комбинаты у нас принадлежат иностранцам?
Павел Буров: Большей частью да.
Игорь Игорев: И это не смотря на все разговоры об импортозамещении? Отечественного производителя у нас, выходит, и нет?
Павел Буров: Про импортозамещение у нас разговоры пошли не так давно. Импортозамещение стоит в планах, но невозможно это сделать быстро. Нужно инвестировать в отрасль, нужно ее поддерживать, только после этого она будет давать плоды. Но на момент начала кризиса все было так, как сейчас.
Игорь Игорев: Александр Владимирович как вам видится эта ситуация? Уже нужно бить в колокола?
Александр Оськин: В колокола бить, конечно, надо. Но я оптимистически смотрю на будущее рынка. Надо заметить, что на рынке у нас есть сильные издания, такие как «КП», есть слабые, а есть и издательский мусор. Мусор, который издается на бюджетные деньги. Например, в Москве было 180 районных СМИ, выходивших за счет бюджета, которые не пользовались спросом, а только создавали мусор в наших подъездах. Такие категории изданий есть по всей стране. Вот они-то и должны вымываться в первую очередь.
Среди других изданий победит тот, кто сможет перестроиться, но не только экономически или в порядке типографского резерва, но еще и с точки зрения контента. На рынке обострится конкуренция. Если вы знаете,«Русский Репортер» переходит на меньшую полосность и периодичность всего два раза месяц. Это признак того, что что-то меняется.
Игорь Игорев: Журнал «Секрет Фирмы» вообще ушел в Интернет, но его мало кто и знал.
Александр Оськин: Об этом я и говорю. Есть слабые СМИ, а есть и вовсе ненужные. В России 60 тыс. газет и журналов — это очень много. Во всей Германии только 6 тыс. газет и журналов. У нас, конечно, больше страна, но и востребованность газет и журналов другая.
Сейчас прошла подписка, тиражи упали на 30% по сравнению с прошлым годом. Сильные держатся, слабые уходят. Но мы знаем примеры роста подписки в тиражах на 200%, это не политические издания, это кулинарные, садоводство. На них люди подписываются, то есть человек голосует рублем.
Почему я надеюсь, что все будет хорошо? Потому что наши издания, издатель, продавец, полиграфист, они могут адаптироваться к труднейшим условиям. Сейчас идет процесс адаптации, поэтому я думаю, что 20-25% изданий уйдет.
Игорь Игорев: А как же сокращение рекламного рынка? Большая часть этих изданий финансируется за счет рекламы.
Александр Оськин: Я соглашусь насчет рекламы, но не во всем. Во многом кризис на рекламном рынке рукотворный, сделанный руками наших уважаемых законодателей. Некоторые непродуманные поправки к законодательству привели к обнищанию издателей и кризису рынка. Даже замминистра связи коллега Волин(Алексей Волин, заместитель министра связи и массовых коммуникаций РФ — прим. ред.) сказал, что если не поменяется ситуация с рынком рекламы, то только в этом случае 50% изданий с рынка уйдет.
Игорь Игорев: Он призвал вернуть рекламу алкоголя и табака.
Александр Оськин: Он при этом добавил, что никто у нас не умер от качественного виски, а от подделок народ гибнет. В этом плане я его поддерживаю. Произвол законодателей популистский и негосударственный. Мы снижаем цены на водку, а с другой стороны запрещаем рекламу элитных алкогольных напитков, это глупо и непродуманно.
Павел Буров: Полностью согласен с Александром Владимировичем. Мы вместе были на совещании в Министерстве связи, и вся отрасль взмолила к поддержке нашего правительства. Без этих денег отрасль не сможет существовать.
Относительно ограничительных мер — они действительно были непродуманны. Очевидно, что не возможна реклама ни алкоголя, ни табака, ни БАДов в детских изданиях. Но мы осознаем, что наша аудитория — это минимум 16-18+. А если честно говорить, то все крупные и не очень издательские дома заказывают исследования своих читателей. Наш читатель старше 30 лет и очевидно, что эти деньги мы упустили не из-за пропагандирования здорового образа жизни, а просто из-за не совсем удачной конструкции, которая нам была навязана.
Игорь Игорев: У нас вообще читатель становится старше.
Павел Буров: Сильно старше, молодежь получает информацию, кликая в формат дайдежесов. А аналитика их не интересует.
Александр Оськин: Я полностью поддерживаю коллегу, но хочу добавить: не надо помогать нашей отрасли, нам не нужны деньги из бюджета, дайте нам заработать. Мы посчитали, что если вернуть обратно 12 000 закрытых киосков, мы бы давали в бюджет 3 млрд рублей в год. Разве бюджету не нужны деньги? Нужны! Так развяжите нам руки! Я поражаюсь, что за последнее время было принято 82 закона в области ограничения СМИ в разных аспектах. Это антигосударственный подход, антинародный. Дайте свободу нам, издателям и полиграфистам, мы дадим в бюджет в виде налогов значительные средства. Зачем же нам мешать?
Игорь Игорев: СМИ у нас, так или иначе, воспринимаются как пропаганда. У нас есть телевизор, люди воспитаны телевизором. Зачем им еще и газеты? Может, они и вовсе не нужны? Пусть будут любые издания, кроме общественно-политических…
Павел Буров: Я с вами согласен. Прекрасная история с сериалами, юмористическими программами. Почему бы и не закрыть другие СМИ, и мы получим прекрасное поколение, воспитанное не телевизоре. Это зависит от нас с вами. Прошлый год был Годом культуры, этот — литературы. Я общаюсь с типографиями, издательствами; зайдите на книжные выставки, которые проходят в нашем городе и в мире в целом... Я не пропустил ни одной выставки — на книжной выставке в Москве невозможно протолкнуться. Я не могу сказать, что мы стали меньше читать, что молодежь стала меньше читать. Возможно, она уходит от бумажного носителя, но и в гаджетах должна быть структурированная информация. Это первое.
Второй момент — доверие к рекламе на бумажном носителе в разы выше, чем на электронном. Доверие к Интернету ниже, чем к газете. И телевидению меньше доверяют, чем газете. Больше не работает поговорка «с утра в газете, вечером в куплете». Мы упустили оперативность, и слава Богу. Но с точки зрения глубины подачи материала и ответственности бумажный носитель выигрывает.
Игорь Игорев: Мне кажется, тут рекламный вопрос превалирует. Рекламодатель больше идет на телевидение, потому что это аудитория. Там дороже, но информация с экрана помещается в подкорку, а газета — она живет половину дня.
Александр Оськин: Продолжая тему книг, хочу отметить одну важную вещь. Сегодня в России книг в несколько раз меньше, чем было в Царской России. Прежде всего, книжных магазинов. Сейчас в России полторы тысячи магазинов, а в конце девятнадцатого века в Царской России их было восемь тысяч. Уничтожаются каналы распространения книг, в том числе — сумасшедшей арендной ставкой. Уничтожаются киоски прессы, продающие книги, газеты и журналы. Киоски прессы невыгодны и непонятны чиновникам, у них нет поддержки государства.
Я сравниваю нас с некоторыми западными странами. Там есть специальные правительственные программы по поводу экономической поддержки. Они не выбирают, например, что вот эта газета хорошей партии принадлежит, а эта — плохой. Ничего подобного! Они создают равные условия для потребителя, специальные программы для школ. У нас же этого нет. Более того, имеет место неправильная политика, которой уничтожается малый бизнес в нашей сфере. Когда чиновникам на местах просто не нравится, как работают книжные магазины или киоски прессы, они вымываются с рынка. И более того, Минсвязи издает рекомендации для субъектов Российской Федерации, направленные на помощь системе распространения печати, но никто их не слышит. Потому что позиция нашего Министерства носит рекомендательный характер, не обязательный для исполнения. И в этом трагедия.
Я уверен, нашей стране нужно Министерство информации с жесткой вертикалью из центра; и чтобы в каждом субъекте федерации оно имело свой департамент. От него отказались в свое время. Но это не правильно, и что мы с вами сейчас имеем? У нас есть хороший куратор в Минсвязи, но у него такой объем работы, такая головная боль от Интернета до сотовой связи! Нам нужно собственное министерство, и мы считаем, что вот это и было бы изменение. Нам нужна помощь, лоббирование и поддержка полномочных органов, которые бы занимались нашей отраслью. Вот в Белоруссии есть Министерство информации, которое прекрасно там работает. Оно чувствует положение в отросли, оно имеет полномочия, оно может проявлять инициативу. И еще нам нужен закон о господдержке СМИ, полиграфии и книгоиздания.
Игорь Игорев: Зачем тогда свое министерство?
Александр Оськин: А кто будет закон двигать?
Павел Буров: Кто лоббистом будет являться? У нас нет сегодня своего органа. Вот мы с Александром Владимировичем чуть больше года назад, когда вводились очередные поправки в зоны, касающиеся деятельности СМИ, выступали на всех совещаниях в Минсвязи и объясняли, что их введение приведет к краху отрасли. Это было не далее чем год назад. В итоге все равно отменили субсидии «Почте России», отменили еще кое-что. А каждая такая поправка резала тиражи, резала финансовое состояние продуктов, которые мы выпускаем. Мы давно уже миллионов не получаем! И сотни тысячи не получаем, и даже тысяч уже не получаем. Мы ищем деньги по рынкам, поскольку государство нашим изданиям денег не дает, это понятно. А мы должны зарабатывать и самоокупаться. На сегодняшний день это уже сделать невозможно.
Так вот год назад на совещании мы говорили, что вносимые в законодательство поправки неминуемо приведут к коллапсу. Наше сегодняшнее министерство, конечно же, нас слышало, но видимо пролоббировать интересы отрасли у него не хватило сил. Я согласен с Александром Владимировичем относительно киосков. Во многих регионах киоски убираются, потому что они не симпатичны с точки зрения очередного пришедшего архитектора или очередного губернатора. Но не только по этому. Там есть и коррупционная составляющая — это очевидно. Я занимался регионами, и проехал абсолютно все с населением более 500 тыс. человек. И вот едешь в какой-то город, в Саратов, в Нижний Новгород или Краснодар, и знаешь, что на такой-то площади стоит киоск. Приезжаешь, а его нет. Что случилось? Снесли. Дали предписание и снесли. Хотя очевидно, что было возможно пролонгировать договор. На сегодняшний день нарушены преференции для малого бизнеса, и киски просто сносят, потому что они кому-то не понравились. Нам говорят — начинайте продаваться в ритейле, на заправочных станциях. Мы бы с радостью, но там другие финансовые условия вхождения, это очень дорого. Поэтому сегодня нарушается столетиями формировавшаяся культура. Человек привык, выйдя из дома, покупать газету в киоске, садиться в автобус или метро, ехать на работу и читать.
Игорь Игорев: О, ну это наверно очень пожилые люди так делают…
Павел Буров: Ничего подобного. Вы знаете, когда мне так говорят, я привожу свои тиражи. Мой тираж продается в киосках, и уже в 12 часов дня он заканчивается. Человек идет на работу и покупает. И так он привыкает жить на протяжении многих лет. И вдруг — киоск убирают… Мы нарушаем культуру.
Александр Оськин: А это еще и элемент безопасности страны. Интернет — это, простите, такая помойка… Да, там есть, конечно, и жемчужины, но в целом — это информационная помойка. Пресса же — это совсем другое, ее уважают, ей доверяют. И она являет собой один из элементов информационной безопасности страны. А вдруг кибератака? И как дойти до каждого гражданина? Я недавно был в Белоруссии, там оборот газетного киоска — 20 тыс. долларов в месяц. В нем представлен широкий ассортимент прессы и сопутствующих товаров, там продаются горячие пирожки и кофе. Благодаря этому цены на прессу держатся низкие, а народ приходит, покупает кофе, сигареты и газету. Это же здорово! А у российских киосков прессы проблема экономики так и не решена. Вот вы говорили про коррупционную составляющую. Киоск прессы, в части взяток чиновникам, емкости не имеет. Ну не может он платить взятки, как платит шаурма! Поэтому они и вымываются с рынка.
Игорь Игорев: Но тогда он и не доходен этот киоск? Что он там продаст?
Александр Оськин: Нет. У него, если он нормально работает, рентабельность низкая, но есть — 1-2%. Я приведу еще один пример. Мы сделали рейтинг по киоскам прессы России. Москва на 59 месте среди всех субъектов РФ. И к несчастью стабильности в этом вопросе пока нет. Ситуация не устойчива. Слава Богу, нам общими усилиями удалось переломить некие негативные тенденции на рынке прессы в Москве в декабре 2014 года, но ситуация во многом осталась непонятной.
Но повторяю: нам в Москве нужно удвоить количество точек продаж. Спрос на печать есть, и он должен удовлетворятся. Если человек хочет иметь киоск рядом с домом, почему он должен идти в супермаркет? А в суперах газеты не продаются. И ходит человек в супера, в лучшем случае, раз в неделю.
Система распространение прессы — одна из составляющих безопасности странны. А в нынешних условиях, когда мы видим, как на страну нападают со всех сторон, надо думать об укреплении ее информационной безопасности, в том числе посредством печати и каналов ее продвижения. Если каналы продвижения не будут работать, то газета останется в типографии. И что мы будем делать? Надо дойти до каждого человека, надо выполнить приказ Министерства связи по нормам количества киосков прессы на душу населения. У нас по всей стране, вы будете смеяться, только одна область выполняет рекомендации Министерства связи. Только одна! А в целом, в лидерах, Челябинская область, Липецкая область — у них все хорошо. Но этого мало. Поэтому мы говорим на всех возможных совещаниях — чиновники, не мешайте нам! Поддержите систему распространения, и мы обеспечим информационную безопасность, сможем содержать бизнес и платить налоги.
До нас дошла радостная весть: в начале марта соберется Госсовет, который будет рассматривать вопросы по мелкой рознице, включая прессу. Мы надеемся, что будет выработана программа и поддержаны наши инициативы, чтобы наша отрасль ожила и окрепла.
Игорь Игорев: У нас ведь 60 тысяч журналов и газет — совершенно разнообразных, на все вкусы. Что будет с глянцем? Он выживет? И второй вопрос — зачем деловым изданиям печатные версии?
Павел Буров: С глянцем ситуация тяжелая. На сегодняшний день глянец печатается на мелованной бумаге, печатать его могут и здесь, поскольку все полиграфические мощности в России на это заточены. Но производные — другой вопрос. Если при печати газеты производные составляют 10% — краска и пластины, то в журналах все 100%.
По разным оценкам, на сегодняшний день, выпускающий в России мелованную бумагу Ленинский комбинат удовлетворяет 10-20% спроса. То есть не более чем на 20% мы обеспечиваем себя сами. Поэтому мелованная бумага и подорожала на 60%, в соответствии с курсом.
Второй момент — рынок рекламы. Очевидно, что глянцевые журналы — сетевые, поэтому если журнал в Париже получает рекламу, она идет на все журналы, включая и Америку и Россию, и Великобританию, для них это хорошо. Но внутренний рынок рекламы luxury-сегмента через три-четыре месяца будет испытывать серьезные трудности.
Игорь Игорев: Вообще-то эти журналы можно назвать рекламоносителями, там больше рекламы, чем содержания.
Павел Буров: Я не могу назвать их образовательными. Но есть и кулинарные журналы, есть издания о моде и т.д. Очевидно, что среди них есть и журналы развлекательного содержания, которые несут образовательный мотив.
Игорь Игорев: Вы говорите о старых журналах с долгой историей, таких как National Geographic и другие?
Александр Оськин: У нас есть целая плеяда замечательных изданий.
Павел Буров: Второй вопрос, касательно деловых изданий… Я уверен, что какая-то часть уйдет в цифровой мир, но останется некая культура: аудитория взрослеет, и по мере взросления она переходит к бумажному носителю.
Игорь Игорев: А я вижу 30-ти и 40-летних, которые постоянно сидят в девайсах…
Павел Буров: Попробуйте, сидя на заднем сидении автомобиля, почитать и с iPad, и с газеты, и вы увидите разницу. Когда я летаю в командировки, то вижу, что тележка с прессой уже в середине салона самолета пуста. Та же ситуация и в поездах, и ресторанах.
Еще раз повторю, что как рекламный носитель бумага более ценна, это показывают все исследования. Конечно, и в девайсах есть реклама, но реклама на бумаге работает в разы лучше. Поэтому она и дороже. Деловые издания — не дураки, чтобы отказаться от этой составляющей своего распространения. Очень большую часть тиража деловые издания раздают бесплатно, что является одним из способов продвижения этой достаточно дорогой рекламы.
Игорь Игорев: Деловые издания в рознице стоят дороже обычных газет.
Александр Оськин: Кстати о ценах, я хочу вас порадовать. В феврале мы сделали мониторинг цен в Москве, и обнаружили, что цены не скакнули вверх. Они держатся на уровне декабря прошлого года. А в ряде изданий мы даже стали наблюдать снижение цен. Издатели, понимая, что падает покупательская способность населения, стали снижать цену. Колебания, конечно, не больше 5%... Но одни — плюс 5%, другие — минус 5%... Такая гибкая политика издателя на рынке имеет большое значение.
Павел Буров: Мы присутствовали на заседании Министерства связи, где обсуждалась с коллегами из «Почты России» возможность увеличения цен на подписку, как со стороны почты, так и со стороны издателя, поскольку цена формируется из двух составляющих. Мы договорились провести с дисконтом декаду подписки в феврале, которая будет продолжаться десять дней. Почта пошла на встречу, очень существенно снизив свои цены; на встречу пошли и практически все издатели и сопоставимо с почтой тоже снизили цену.
Александр Оськин: (Декада подписки пройдет) по ценам ниже, чем в прошлом году.
Павел Буров: Да, сейчас будет декада подписки — с 20 февраля, на десять дней. Кто успеет за это время подписаться на второе полугодие, те подпишутся по ценам ниже прошлого года. Мы сознательно пошли на эту меру, что бы простимулировать спрос.
Игорь Игорев: В подписке доставка дороже, чем сам номер газеты…
Павел Буров: Я не могу раскрывать коммерческую информацию, но я отдаю газету по цене в два-три раза меньшей, чем она потом продается в киоске. А у меня в ней и бумага, и труд журналистов, и масса других накладных расходов.
Игорь Игорев: Накладные расходы «Почты Росси» по доставке гораздо выше, чем стоимость самой газеты, поэтому, зачем подписываться? Тем более что лишних денег нет ни у кого.
Александр Оськин: Я с вами не соглашусь, потому что у нас в стране большие расстояния, а у почты мало автоматизации и много ручного труда, а это дорого. Поэтому почта вынуждена так делать; для нее доставка подписных изданий убыточна как и везде: и в Америке, и Германии. Но в этих странах государство помогает и дотирует доставку, а у нас нет — отказалось от дотаций. Это я считаю серьезной ошибкой.
Павел Буров: Эта дотация была очень низкой — 3 млрд. рублей. Это не так много для всего издательского рынка в масштабах всей страны. Но на сегодняшний день мы отказались даже от такой незначительной дотации.
Александр Оськин: Сегодня для рынка с учетом роста цен нужны дотации (в размере) 6 млрд. рублей в год. Для нашей страны это деньги смешные, но это — не дотация почте, это дотация населению. Почему в Америке читатель получает толстый глянцевый журнал по цене 50 центов? Потому что это обеспечивает почта за счет федерального бюджета. Почему у нас отказались?
Павел Буров: Я два-три года назад был главой Департамента печати и информации Краснодарского края. Я всегда «воевал» с почтой относительно сроков доставки, которые она часто нарушала в малых городах. Сейчас, при нынешнем руководстве, ситуация меняется: люди выполняют свои обязательства по интенсивности и скорости доставки. Еще не все хорошо, но подвижки есть. Насчет цены, я не согласен с вами. Например, еженедельник «Комсомольска правда — Толстушка» за счет доставки стоит чуть-чуть повыше, а вот ежедневные газеты по подписке стоят ниже, чем в рознице.
Игорь Игорев: Но насколько востребованы газеты, если есть телевизор?
Павел Буров: Существуют региональные издания, которые субсидируются региональными бюджетами, и их больше чем нужно обществу. За счет этого падает спрос на рыночные издания. На сегодняшний день федеральных изданий с тиражами больше двух миллионов можно пересчитать по пальцам одной руки. Но эти издания не распространяются бесплатно, за исключением продвиженческого тиража на уровне десятков тысяч экземпляров. Мы печатаем еженедельно по 2 млн. экземпляров, а ежедневных газет мы продаем около 500 тыс. экземпляров. Это колоссальная цифра, и это рынок диктует спрос. Мы же не заставляем подписываться на издание. Это рыночные условия, люди хотят их покупать.
Александр Оськин: К сожалению, у нас чиновники и депутаты стоят на антирыночных позициях. Если бы они думали о населении, о потребителе, у нас бы сложилось все совсем по-другому. Чиновники и депутаты об отрасли и интересах народа мало думают.
Павел Буров: Если отъехать на 150 километров от Москвы и прийти в деревеньку с 20-30 домами, то вы не увидите там киоска. И в деревне с 50-100 домами тоже. Хотя раньше киоск для них был очагом культуры. Сегодня же киоски в таких местах нецелесообразны. Раньше существовала «Союзпечать», которая и несла на себе это бремя… Эта история должна быть дотационной.
Александр Оськин: Я расскажу одну историю. На отдаленном острове жил рыбак; к нему раз в месяц приходило письмо, и бедный почтальон на лодке несколько часов плыл к рыбаку на остров, чтобы его привезти. Почтальон все время ворчал, мол, сколько можно возить тебе эти письма, я так страдаю из-за этого. На что рыбак ему ответил: будешь ворчать, подпишусь на ежедневную «Комсомольскую правду»!
Игорь Игорев: По опросам, люди просто не понимают что происходит. Они воспитаны телевизором. Ну зачем им газеты, «ведь там все врут»?
Павел Буров: У газет уровень доверия выше, в них врать не будут. Нас (газетных издателей) проще призвать к ответственности. С телевизора прошла информация, и ее забыли, хотя и там существует рейтинг доверия.
Александр Оськин: За рубежом, как ни странно, тиражи печатных СМИ растут. Даже в таких странах как Испания: там тиражи выросли на 10%. Народ, «наевшись» телевидения и Интернета, стал обращаться к газетам. Там стали оживать издатели и система распространения. Я уже не говорю, что в странах Азии и Африки всегда были высокие тиражи, а в Европе они достигли дна и снова стали подниматься вверх, хотя в просвещенной Европе все заняты Интернетом. Я уже говорил о теории пяти экранов, когда человек должен иметь самые разнообразные источники информации: и телевизор, и Интернет, и планшетник, и журнал, и газету.
Игорь Игорев: А если на этих экранах все одно и то же?
Павел Буров: Так не бывает. Я проработал в разных издательских домах, у меня есть возможность сравнивать. Это различные формы подачи материалов, совершенно иная аналитика. Взгляд «АиФ» отличается от взгляда «Комсомольской правды». Они все действительно разные, и у них разная аудитория. Если раньше, лет пять-десять назад, существовала мощная конкуренция, то сейчас все не так — читатель поделен. Он больше не выбирает газету у витрины. Он приходит, и, не глядя, покупает свое любимое издание. Он уже знает, чего хочет, он читает газету более десяти лет, и он не перейдет на электронные носители. У меня каждое утро начинается с планерки, а свежий номер есть в iPad. Но весь наш стол сидит с газетой на бумажном носителе, и я в том числе. Я даже подписался на бумажную версию.
Игорь Игорев: Газеты читают те, кому это профессионально нужно. Вы, например, или те, кто делает это по старинке. Новое поколение гаджетоманов не берет в руки газет. Газеты уйдут. Сейчас они нужны только тем, кому за сорок.
Павел Буров: Эти разговоры продолжаются уже лет 15. Даже вышла прекрасная книга «Когда умрут газеты». Разговоры продолжаются, а газеты живут…
Игорь Игорев: Молодежь не хочет читать бумажные газеты, они читают все с экрана.
Павел Буров: Сегодняшняя молодежь больше пяти строчек читать, конечно же, не будет. Но тут больше вопрос культуры. Насколько человеку интересно жить? Чем больше человек имеет интерес к жизни, тем больше он потребляет информации.
Александр Оськин: Наша задача развернуть молодежь к печатному слову.
Игорь Игорев: Поэтому молодежь и ходит в библиотеку: не для того, чтобы читать, а для того, чтобы посидеть в Интернете, потому что там бесплатный Wi-Fi.
Павел Буров: Человек пришел первый раз в сауну; через неделю он возьмет гантели, а может быть года через два он побежит на дорожке. Наш издательский дом развивает человека. К сожалению, мы вынуждены были закрыть свой телеканал. У нас так же была прекрасная радиостанция. Наш сайт посещает 25 млн человек в месяц. Мы развиваем разные формы подачи контента, благодаря чему мы можем сопоставлять. Да, оперативность она, конечно, больше на сайте. Но аудитория складывается из всех платформ: то, что мы написали на сайте, мы уже по-другому освещаем в газете. У них разные аудитории. Контент на сайте может быть из десяти строчек оперативной сенсационной информации, а в газете мы даем полный объем.
Игорь Игорев: Это понятно профессионалу, а человеку с улицы это малопонятно. Ему достаточно 10 строчек, а лучше 140 знаков.
Александр Оськин: Людям с улицы важен киоск прессы.
Игорь Игорев: Для того что бы купить там какую-нибудь куколку…
Александр Оськин: Ну почему же! Мы заказывали исследование ВЦИОМ и знаем, как читают москвичи. Примерно 60% москвичей покупает и читает газеты. Нас беспокоит произвол чиновников в Москве, почему-то именно они взяли на себя ответственность решать, где ставить киоск прессы. Они ставят не там, где хочет человек и есть для этого предпосылки, а там где они считают это нужным: «вот тут нельзя, а тут можно». Вот это и есть произвол. Это антирыночные действия вредны для интересов человека. Мы считаем, что если чиновники хотят принести пользу отрасли и горожанам, они должны исходить из спроса населения.
Игорь Игорев: Все правильно. Коллеги из АРПП показывали, какие есть киоски за границей, например, в Германии. Но заграница она вся разная, и говорить, что там все в порядке — это не правильно. В той же Германии в одних городах киоски есть, а в других нет, но есть торговые площади под прессу в магазинах, на вокзалах и т.д. Может быть, нам тоже так надо?
Александр Оськин: В Германии на самом деле 120 тыс. точек реализации прессы. Там действует принцип «пресса везде»: в булочной, в кафетерии и т.д. То же самое в Великобритании: здесь примерно 56 тыс. точек продаж прессы; если местный продавец хочет продавать прессу и берет не менее 50 наименований, то ее ему поставляют. А у нас все совсем не так. Я пришел к г-ну Немерюку (Алексей Немерюк, руководитель Департамента торговли и услуг г. Москвы — прим. ред.) и говорю: «слушайте, у нас тут киоск прессы стоит, давайте в нем будем продавать кофе, это поддержит нашу экономику: человек выпьет кофе и купит газету». А он отвечает: «мы не можем, потому что через дорогу есть точка, где уже продают кофе, и вы будете им мешать».
Игорь Игорев: Продавать газеты и кофе — разные истории.
Александр Оськин: Нет. Подобный опыт с успехом применяется в Казани, и в Белоруссии. Для этого можно использовать вендинговый автомат. То же самое и с табаком. Табак — трафикообразующий товар, он очень полезен для торговли, особенно в киосках прессы. Мы запретили продавать табак в киосках, и народ теперь ходит в супермаркеты, где покупает не одну пачку, а блок, и курит больше. А чтобы поехать за сигаретами, он сядет в машину и создаст пробку. Нам сказали, что если вы сделаете дверь в киоск, то сможете продавать табак. Я говорю: а зачем делать дверь в киоск прессы? Отвечают: «чтобы киоскер видел, кому продает, вдруг ребенок пришел?» Это безумный аргумент!
Павел Буров: Мы же пытаемся заработать деньги для того, чтобы была возможность дальше работать. На сегодняшний день схема устроена таким образом, что, продавая газету, продавец терпит убытки. Поэтому мы поддерживаем меры, которые позволят киоску заработать дополнительные деньги.
Подготовил Антон Гапоненко
Источник: PlanetaSMI.RU
Похожие новости: Александр Оськин: в стране уничтожается по 10 газетных киосков в день