– Владимир Васильевич, говорят и пишут, что в Воронеже пришел конец газетному делу. Это действительно так?
– Помнится, Андрей Мирошниченко, автор книги «Когда умрут газеты», годом упокоения прессы называл 2037-й…
– Но Воронеж, кажется, решил установить рекорд: закрыты «Молодой коммунар», «Воронежская неделя», «Ворон и Ёж». Похоже, и понятие «ежедневная газета» скоро канет в лету: «Коммуна» давно уже не пятиразовая, «Воронежский курьер» стал еженедельником…
– Ну, давайте сначала обсудим апокалиптический прогноз. Мой друг и коллега профессор А.И. Акопов (кстати, пионер интернет-журналистики, почти двадцать лет выпускающий электронное СМИ Relga.ru), дискутируя со своим учеником Мирошниченко, написал, что еще в середине семидесятых годов прошлого века предрекали смерть газеты: «Зачем нужны эти хлопоты с типографией, мучения по печати и распространению газеты, когда текст можно показать на экране – просто и оперативно, включил телевизор и прочитал…» Прошло почти полвека, а пресса всё-таки жива.
– Впечатляющий пример… И всё же. Население перестало подписываться на газеты, в киосках общественно-политических изданий продается по несколько экземпляров…
– Всё так. К трём причинам скорой смерти классической прессы, которые назвал Мирошниченко – цифровой способ передачи содержания превалирует, система физической доставки прессы потерпела крах, привычка читать не передалась по наследству, – можно добавить еще несколько. Это и закат текстовой эпохи (текстовой культуры), и углубление процесса атомизации общества, и снижение доверия к прессе, и нежелание платить за информацию, и, наконец, нежелание читать.
– А что это такое – атомизация общества?
– Это стремительное расслоение и уход людей в себя. Казалось бы, парадокс: одиночество на фоне массового общения… Но, замечу, – виртуального общения. Интернет, как ни странно, способствует одиночеству, хотя и в большей степени, чем традиционные СМИ, удовлетворяет тотальное стремление к свободе выбора. Ведь в традиционных редакциях властвует профессионал – редактор; при контакте с бумажной периодикой зависимость особенно высокая: нельзя же переключиться с канала на канал – разве что отказаться от чтения…
– По поводу «нежелания читать» я бы с вами не согласился. В том же транспорте столько читающих электронные книги, планшеты, смартфоны…
– Здесь следует говорить о качестве чтения. Что читают и как читают… В одном из недавних интервью известный психолог Рада Грановская сказала, что «дети, выросшие в эпоху высоких технологий, по-другому смотрят на мир. Их восприятие – не последовательное и не текстовое. Они видят картинку в целом и воспринимают информацию по принципу клипа. Для современной молодежи свойственно клиповое мышление».
– Ну и что. Раньше было так, теперь по-другому…
– Да, но, как авторитетно утверждает профессор Грановская, происходит снижение квалификации: «Люди с клиповым мышлением не могут проводить глубокий логический анализ и не могут решать достаточно сложные задачи». При этом очень небольшой процент «состоятельных и профессионально продвинутых людей обучают своих детей преимущественно без компьютера, требуют, чтобы они занимались классической музыкой и подходящими видами спорта. То есть, по сути, дают им образование по старому принципу, который способствует формированию последовательного, а не клипового мышления».
– А что плохого в клиповом мышлении?
– Вот вам вывод эксперта: «Те, кто пошел по линии клипового мышления, элитой уже никогда не станут. Идет расслоение общества, очень глубокое. Так что те, кто позволяет своим детям часами сидеть за компьютером, готовят для них не самое лучшее будущее». Да, чтение – нелегкий труд, от которого население, увы, постепенно массово отвыкает. Люди нацелены на пассивное восприятие, на отдых, на развлечение – они хотят, чтобы их информационно обслуживали, не напрягая. Отсюда – резкое снижение грамотности, неспособность воспринимать – понимать! – серьезные тексты, контекст, подтекст и т.д.
– Что же делать?
– По крайней мере, следует задаться вопросом: умирание прессы – это естественный или искусственный процесс? Нужно ли ему противостоять или же готовиться к какой-то другой «жизни»? Можно ли и нужно ли исправлять ситуацию? И если – да, то как?.. На мой взгляд, положение действительно тревожное. Но не следует торопить события, особенно в такой огромной и непредсказуемой стране, как Россия (кстати, в Индии и в Китае наблюдается бум бумажной прессы, а в США при падении общего тиража количество газет и журналов растет). Тем более, как выяснилось, интернет не всемогущ: он зависит не только от электричества, но и, например, от хакеров. Сегодня редакция функционирует, мы знакомимся со свежим номером и подшивкой, архивом, а завтра – от всего этого не остается и следа (хакерные атаки на сайты известных СМИ ещё у всех на памяти). Бумажные же носители (они же – рукописи) не горят…
И добавлю: спасение, сохранение бумажной прессы – это спасение журналистики как профессии (ведь сказано: за каждым придут!). Еще недавно телевизионщики свысока посматривали на газетчиков, а сегодня реальный факт, что практически их аудитория до 40 лет перекочёвывает в Интернет…
– А помимо вопросов, есть ли реальные предложения?
– У нас любят переиначивать на свой лад, не особо дорожа тем, что делали и оставили предшественники. Если говорить о бумажных СМИ в целом, то у них есть масса преимуществ, которые можно и нужно использовать.
– Как?
– Например, псевдореформаторам следовало бы учитывать традиционное доверие и уважение к печатному слову россиян – даже у не читающих, – не оскорблять его непрофессионализмом, а, напротив, использовать возможность внимательного и многократного прочтения материалов бумажных изданий в любое время и в любом месте, делая их удобными по конструкции, навигации и дизайну. Неприлично злорадствовать вслед «уходящим натурам» с их ритуальностью («приятен запах типографской краски, люблю читать на ночь…»), грамотнее и продуктивнее – использовать их читательскую квалификацию для улучшения контента издания и воспроизводства аудитории. Я имею в виду читательские клубы, письма читателей и т.п. На Западе уже более полувека развивают различные формы медиаобразования, воспроизводя читателя с широким кругозором, привычкой к вдумчивому чтению, находя нового читателя, развивая сеть корпоративных, семейных СМИ.
Не превращать издания в «весёлые картинки», где много иллюстраций – рисунков, фотографий, инфографики – и мало публицистики. Газетчикам вообще не следует во что бы то ни стало гоняться за оперативностью – интернет не перегонишь! – а брать другим, сделав акцент на аналитике, развивая «свои» информационные жанры: расширенная заметка, детальный отчет, проблемное интервью. Такой минус, как «дискретность выпуска», легко обращается в плюс, если читатель ожидает встречи с любимым автором, с интересной рубрикой и т.д.
– Но вернёмся к началу нашего разговора. Одни СМИ ушли, другие пришли – «Семёрочка», «Слова»…
– Я за то, чтобы расцветали все цветы. И пусть у «Слов» всё сложится. Но зачем было зачищать поле, чтобы что-то новое взошло? Каждое умершее СМИ – это поражение тех, кто отвечает за информационную политику. Государственное, частное – любое... Наверное, можно предъявлять какие-то претензии менеджменту «Коммуны», переживающей нелёгкие времена, но мы же понимаем, что газете с богатой историей и своим читателем надо было помогать, а не лишать, например, функции публикатора официальных документов…
Чиновники должны не внедряться внедряться в редакционную политику, а создавать условия для здоровой конкуренции СМИ. Ну, это если понимать журналистику как миссию, а не как бизнес или сугубо идеологический, политический ресурс.
– Владимир Васильевич, где-то я слышал, что сама журналистская профессия скоро исчезнет…
– Да, есть и такой прогноз. Мне попался на глаза «Атлас новых профессий», подготовленный при поддержке Агентства стратегических инициатив при Президенте РФ, Московской школы управления «СКОЛКОВО» и RF-Group, авторы которого сделали такой вывод. Они считают, что после 2020 года, наряду с такими интеллектуальными профессиями, как копирайтер, туристический агент, лектор, библиотекарь, нотариус, юрисконсульт, системный администратор и др., исчезнет также профессия журналиста. Их аргументы: «Программы перевода речи в текст и программы по написанию текстовых документов позволяют во многом автоматизировать эту, считавшуюся ранее творческой, профессию. Например, компания Bloomberg заменила часть своего новостного персонала на программу искусственного интеллекта, которая пишет биржевые новости быстрее и более красочно, чем журналисты-люди. Любительские репортажи и блоги, резко набирающие популярность благодаря своей живости, правдивости и естественности, начинают конкурировать с теле-, радио- и печатными журналистами ведущих СМИ. Через 20 лет искусственный интеллект сможет на 95 процентов решать задачи, связанные со СМИ».
– Это серьёзно?
– Серьёзно, если отказаться от миссии подлинной журналистики – деятельности, своими корнями уходящей в древность. Если поверить, что блогеры с успехом заменят корреспондентов и редакторов.
– Но ведь социальные сети реально выполняют функции журналистики...
– Выполняют, но не все. Они информируют, развлекают, способствуют коммуникации, но функции, связанные с направленным профессиональным воздействием (я имею в виду идеологическую, культурно-образовательную и организаторскую), если и реализуются здесь, то лишь в усеченном и хаотическом виде. Ведь любитель зависит только от своего настроения: захочу – напишу, не захочу – не напишу, а уж проверять факт на достоверность – увольте: слухи порождаем, слухами питаемся… Профессионализм же подразумевает ответственность, и прежде всего – перед аудиторией. Девиз профессионала: «Качественная информация – в срок!» Подлинный профессионал осознает и следует миссии журналистики как духовно-практической и социально ответственной деятельности.
– Так что же ждет периодическую печать и журналистику как профессию?
– Думается, газеты и журналы останутся, но значительно уменьшатся их тиражи, распространяться они будут либо бесплатно, либо по достаточно высокой цене среди узких сегментов аудитории (корпоративные, специализированные СМИ). Сохранится, хотя и видоизменится, профессия журналиста. Но лишь при условии, что общество будет способствовать, а государство – создавать условия для ее развития. В демократическом обществе всегда востребована качественная – авторская – журналистика, отделяющая себя от видов деятельности, также связанных с массовой коммуникацией, но выполняющих иные задачи. Например, в сфере политической или коммерческой пропаганды и рекламы.
Беседу вёл Андрей Золотухин
P.S. Особое мнение интервьюера: почти во всем согласен с уважаемым и любимым интервьюируемым деканом!
Но... весной мы запустили студенческий медиапортал Воронежа «P.S. – 5 сов» и на практике, буквально кожей, ощутили, что молодая аудитория абсолютно иначе коммуницирует. Я имею в виду медийное пространство. Оно занимается скраблингом, сканирует, просматривает; ее внимание рассеяно, оно фрагментарно и монтажно, как любимый «ВКонтакте». Вытащить молодую аудиторию из соцсетей – крайне сложно. Но даже если ее вытащить оттуда с помощью расшаривания публикаций по соцсетям, то это будет разовый контакт, лояльности от молодых добиться непросто. В общем, в какой-то момент мы, журналисты, проспали это поколение, недооценили Сети. Теперь нужно затратить неимоверные усилия, чтобы сделать качественную журналистику ее достоянием. Сторитейлинг, лонгриды, а проще говоря, мультимедийные истории: очерки и корреспонденции, – нам в помощь!
А вот пропаганда, судя по всему, на молодых действует весьма эффективно.
Но... согласен, и у молодежи есть свои авторитетные авторы.
А значит, нам есть и будет чем заняться в ближайшие десятилетия!
Источник: Коммуна