КНИГА И ИНТЕРНЕТ
Я не разделю опасений, что интернет убьёт книгу. В нашей стране, скорее, интернет будет убит, а книга выживет. У неё большой запас прочности, а культура андеграунда даёт возможность распространять книги совершенно фантастическими путями.
ЧИТАЮЩАЯ НАЦИЯ
Не надо лозунгов «Давайте становиться самой читающей нацией». Всё, что нужно сделать, — создать систему развития книжной торговли по всей стране. Например, в Нью-Йорке для поддержки небольших интеллектуальных магазинов выделены гранты, и они получают около 50 тысяч долларов на первоначальный подъём. И вместо крупных сетей-банкротов возникают интеллектуальные магазины. Требуется больше программ, так или иначе связанных с рецензиями на книги. И не мешайте издателям издавать.
О ЛИТЕРАТУРНОМ КАНОНЕ
В европейской культуре последних двухсот лет, а в России — до последнего времени в основе чтения находится обязательный литературный канон, то есть некое количество хрестоматийных, отшлифованных временем шедевров, которые человек обязан прочитать.
Традиция эта сравнительно новая, она возникла в конце XVIII — начале XIX века вместе с развитием национальных государств и идеологии национализма, когда были переформулированы важнейшие составляющие идентичности, прежде всего коллективной. Это язык, литература, история и идея государственности.
Сегодня дело не в том, какие именно авторы в списке, а в том, что сама идея канона становится идеологическим конструктом и начинает разрушаться. Происходит определённая приватизация чтения, то есть мы читаем много, но разное. Читатели моего поколения ещё перекидываются цитатами того, что читали в юности. Но что касается постсоветской литературы, здесь никакого общего цитирования не происходит.
БЕСТСЕЛЛЕРЫ. ЗАРОЖДЕНИЕ И ВЛИЯНИЕ
Идея хитов и бестселлеров совсем не исчезает. Хочу заметить, что сама идея сформировалась задолго до самого канона. У замечательного культурного антрополога и историка Роберта Дарнтона есть ряд работ, в которых он исследует и описывает, как в XVI–XVIII веках издатели Франции, Швейцарии и Германии переписывались друг с другом, обсуждая, как создавать бестселлеры. Можно сказать, что хиты работали давно как способ продвижения чтения. Крупнейшим хитом XVIII века была «Энциклопедия просветителей», которая была запрещена во Франции, её печатали, кажется, в Швейцарии и тайком ввозили во Францию.
Именно в это время возникает целый ряд новых профессий, оформляется институт литературной критики. Появляются профессиональные историки и филологи, то есть люди, которые изучают древние тексты, а потом применяют свои знания для изучения современной им литературы как науки. Можно сказать, что вся нынешняя иерархия профессионалов сформирована идеей национального канона.
ИДЕОЛОГИЯ И ИДЕНТИФИКАЦИЯ
В советские времена работала вовсю логика политической конъюнктуры. Так всегда происходит, когда искусство вообще и литература в частности становятся на службу идеологии. Тогда эстетические критерии заменяются политическими. В этот момент мы перестаём воспринимать коллективную индивидуальную идентичность сквозь призму литературы. Но если мы перестаём ассоциироваться с литературой как с носителем национальной идентичности, каковы эти сваи, где эти точки национальной идентификации, которые могут поступить взамен этого? Сегодня нам предложен простой ответ: это война. Идея войны как объединяющей силы не кажется мне очень продуктивной, поскольку способна лишь разъединять людей.
РОЛЬ ЛИТЕРАТУРЫ И ИЗДАТЕЛЯ
У современных интеллектуалов появился сегодня редкий шанс, какой был, наверное, у ранних европейских романтиков, а именно — заново конструировать литературную традицию. Сегодня писатель имеет возможность выйти напрямую к публике, а ещё недавно он был придворным при правителе. И нынешняя ситуация — это проблема не столько для общества, сколько для писателя и для издателя, тем более с развитием интернета. Ведь если торжествует идея свободного бесплатного доступа к информации, то тем самым разрушается система финансовой независимости именно писателя.
Значит, тогда мы возвращаемся в предыдущие эпохи, в какой-нибудь XVI–XVII век. Тогда писателю надо было быть либо состоятельным джентльменом, который может себе позволить писать, либо найти себе патронов и спонсоров, либо его должно было кормить государство. Зная традицию нашей государственности, эта идея в том виде, в каком мы её сейчас знаем, не очень привлекательна.
О СТОИМОСТИ КНИГ И СОСТОЯНИИ БИБЛИОТЕК
Книги не могут быть дешёвыми, если вы их действительно производите. С советского времени у нас осталась идея, что книжки должны стоить три копейки. Интересно при этом, что пойти в ресторан или в кафе, выкинуть там 1 500 рублей не считается напрасной тратой денег. А ведь на эту сумму можно купить три-четыре замечательные книги, которые будут у вас стоять десятилетиями, до ваших внуков и правнуков, тем более если они хорошо изданы.
Но есть и очевидные простые проблемы. У нас чудовищное состояние библиотек, которые все двадцать с лишним лет переживали большие трудности, а сейчас им ещё в десять раз урезали финансирование. На всю страну из 350 миллионов рублей на комплектацию библиотек оставили 35 миллионов. То есть библиотеки остались без книг, их физически нет и не будет. Интернетизация библиотек идёт довольно медленно, её начинал ещё Сорос в своё время, который просто поставил компьютеры и обучил персонал. Но во многих регионах электронный каталог остаётся огромной проблемой, потому что трафик дорогой, железо поставить, конечно, можно, а дальше — кто будет платить? А денег нет. До сих пор в некоторых маленьких городках и селениях в некоторых библиотеках даже телефона нет. В этих условиях вопрос о том, убьёт ли интернет книгу, мне кажется несколько неуместным. Нет у нас и системы информирования, я бы сказала, уважаемых всеми изданий, которые вам дают навигацию, грамотные рецензии и указания для ориентации в этом море книг.
О КНИЖНОМ РЫНКЕ
Первый настоящий рынок возник в России именно в издательском деле. Мы начинали в конце 1980-х — начале 1990-х вообще без инвестиций, просто на голом месте. И этот рынок действительно создал свою систему самостоятельно и жил без всякой поддержки государства.
По уровню интеллектуальной смелости, по интересным проектам мы абсолютно точно стоим на мировом уровне, но вся индустрия наша, простите, средневековая.
Ещё в конце 1990-х годов, пока Сороса не изгнали, были проведены исследования о том, как работает система распространения. И тогда нам было лучше, потому что мой средний тираж книг, даже сложных, был от 3 до 5 тысяч, включая научные. Сейчас мы делаем тысячу, трепеща, и смотрим, как пойдёт. Если что — допечатываем. Фактически мы производим прекрасный продукт, который не имеет сбыта.
Более того, книжные выдавливаются из центра, потому что не могут платить арендную плату, а никаких грантов, местных или федеральных, на то, чтобы снижать эту плату, нет и, в общем, не предвидится. А кто сейчас поедет на край города, как мы делали когда-то, покупать какую-то книжку? Ещё раз хочу сказать, что вся инфраструктура разрушена.
В Галактике Гутенберга существует целый ряд обязательных звеньев. Стоит выдернуть или ослабить одно звено, и обрушивается вся система.
Я искренне рада, что у нас начинает развиваться электронное книгоиздание, и, возможно, для таких издательств, как моё, в будущем это единственное спасение, если люди будут просто скачивать книги.
Но откуда знать, что скачивать? Можно, конечно, зайти на сайт «Нового литературного обозрения». Но его не все знают, и вообще книжных навигаторов по темам просто нет.
О РАБАХ И БАРАХ
Увы, пока ещё жива идея привилегированного знания как символического капитала, обладающие которым не очень-то желают делиться с остальными.
Для меня, например, эти разговоры о некотором возвышенном культурном сообществе тонких интеллектуалов и тупом народе — это, как писал Шаламов, воспроизводство холопско-барской идиллии, что есть некоторая просвещённая изысканная публика и есть глупый народ, который всегда поддерживает всё самое худшее. И чего тогда о нём заботиться?
Думаю, рабство было уничтожено во многих странах не потому, что оно обанкротилось с точки зрения экономической, а потому что изменяется сознание, система ценностей, в которой идея эксплуатации раба становится невыносимой с точки зрения человеческого достоинства и определённой системы ценности.
Революция в сознании, с моей точки зрения, и заставляет нас реструктурировать всю систему взаимоотношений экономических. И я полагаю, проблема чтения и распространения книг среди широкой аудитории во многом связана с тем, что подсознательно мы не очень-то и стремимся к этому.
Форум Future of the Word был проведен Институтом «Стрелка» и Британским Советом.
Источник: СТРЕЛКА
Оригинальный заголовок: Ирина Прохорова: «В России скорее умрёт интернет, чем книга»
Похожие новости: В России появится Федеральный фонд поддержки литературы