Павел Гусев — человек уникальный. Один из политических тяжеловесов, взявших в начале 90-х управление СМИ в свои руки, медийное лицо, общественный деятель и просто руководитель множества проектов, находящий время для ежедневной рутинной работы.
Мы впервые встретились с главным редактором «МК», чтобы поговорить о политике, свободе творчества и сегодняшнем времени.
— Павел Николаевич, в Бурятии региональное издание «МК» выходит с 1998 года. Можно сказать, в республике выросло целое поколение читателей, воспитанных на традициях, которые есть только в «МК». Скажу честно, что все эти годы многие связывают деятельность регионального выпуска именно с вами, а многие вопросы, о которых вы говорите в своих интервью, телепередачах, адресуют в нашу редакцию. Вы когда-нибудь были в Бурятии?
— По профессии я геолог, закончил Московский геологоразведочный институт им. С.Орджоникидзе. Будучи студентом, а потом аспирантом, всю свою геологическую жизнь провел на урановых месторождениях. Это были далекие 60-е годы. Помню поселок Северный Баунтовского района, Краснокаменск в тогдашней Читинской области, как выбирался домой через Улан-Удэ. Билетов не было, и две ночи я провел в улан-удэнском аэропорту, как бомж. Никого тогда я в городе не знал, идти мне было некуда. К сожалению, больше в Улан-Удэ я не был. До Иркутска долетал, а до Улан-Удэ нет.
— Вот один из тех вопросов, которые порой задают читатели. Как-то так получилось, что «МК» стал стартовой площадкой для многих видных российских политиков. Бывший фотокор «МК» Алексей Островский избран губернатором Смоленской области, журналист Александр Хинштейн — советником директора Росгвардии, гендиректор «МК» в Бурятии» Николай Будуев — депутатом Госдумы.Почему так происходит?
— Вы привели далеко не полный список. К примеру, пресс-секретарь Дмитрия Медведева Наталья Тимакова тоже начинала свою творческую деятельность в «МК», в отделе политики. Подсчетов по сравнению с другими СМИ не делали, но очень многие нынешние руководители СМИ, пресс-служб, сотрудники министерств и ведомств работали в нашей газете. Хочу сказать, что все, кто хотел идти по каким-то ступенькам, искал себе новую стезю, все быстро достигали хороших результатов. Считаю, что в нашей редакции выработалась собственная школа. Один из ее принципов — не стремиться к тому, чтобы журналисты, которые приходят сюда работать, имели журналистское образование. Достаточно быстро стать профессиональными журналистами могут педагоги, инженеры, деятели культуры. Происходит это по одной причине. Журналистика — очень интересная профессия с позиции личности человека. Многие чиновники, к примеру, воспринимают журналиста как человека из сферы услуг на уровне «подай — принеси». Для меня журналистика — это, прежде всего, творчество, главное в журналисте — творческое начало, его талант, умение выразить свои мысли так, чтобы было интересно другим. Я считаю, и это абсолютно точно: если человек обладает такими способностями, ему в этой профессии многое по плечу.
— Быть творческим человеком и политиком, согласитесь, несколько разные вещи. Почему столько политиков в одном издании?
— С одной стороны, наши журналисты встречаются с крупными политическими деятелями. Общественно-политическую газету «МК» читают, что называется, наверху. Плюс мы даем своим авторам абсолютную свободу для самовыражения. Все это вместе позволяет журналисту почувствовать свою значимость, ответственность перед тем, что он делает. Я не правлю тексты, не указываю, как писать, могу, конечно, посоветовать что-то и дать возможность подумать, и в итоге иногда текст действительно становится лучше. При этом у нас есть редакторы, но в целом мы стараемся выработать в журналисте его индивидуальность, значимость. В «МК» нет никакой массовки, у нас именная журналистика, и вся система вознаграждения — оплаты, премиальные, поощрения — тоже выстроена по этой схеме.
— Известно, что вы лично с каждым журналистом подписываете договор, знаете всех своих работников... Объясните, как так получилось, что Островский сегодня — «команда президента», губернатор и «единоросс», а кто-то по другую сторону баррикад, прямо-таки исходит ненавистью к режиму. И это при том, что много лет эти люди работали вместе, бок о бок. Откуда такие полярные позиции в одном коллективе?
— Я беру в газету не по политическим мотивам и никогда не спрашиваю, кого ты любишь или согласен ли ты с «политикой партии». Я никогда не позволяю себе вмешиваться в политическую составляющую того или иного человека, потому что каждый волен сам выбирать свое политическое предназначение. Не скрою, зачастую наши журналисты с именем ненавидят друг друга, проходя мимо друг друга по коридору, могут и не поздороваться. Было и такое, что мне приходилось здесь же, в коридоре, кое-кого и разнимать. Но на этом и строится система «МК», когда материалы могут находиться в противовесе друг с другом, даже если стоят на одной полосе. К примеру, в нашей рубрике «Свободная тема» можно встретить совершенно разные точки зрения.
— В 2003 году Александр Хинштейн впервые избрался в Госдуму вместе с Алексеем Островским, однако если Островский прошел по спискам, то Хинштейн — по сложнейшему одномандатному округу. Как тогда ваша редакция восприняла этот потрясающий факт, что сразу два сотрудника стали депутатами Госдумы?
— Вы знаете, нормально. Александра Хинштейна знали, он на это шел сознательно. Островский тогда уже не работал в «МК», но след «МК» в своей биографии на выборах использовал. Еще раз повторюсь, для нас это совершенно нормальное явление. Я делаю все, чтобы у меня в газете работали личности. Неважно, в политической ли плоскости они развиваются, в медийной или общественной. В начале 90-х я сам в московском правительстве работал министром печати. Многие наши журналисты занимаются общественной работой, спасением животных, и в то же время рассказывают об этом на страницах газеты.
— Помимо прочего, вот уже четверть века вы возглавляете союз журналистов Москвы, который, как можно понять, соперничает с другим союзом. Поскольку в нашем регионе союз журналистов фактически бездействует, расскажите, чем вы занимаетесь, какими делами гордитесь?
— Когда Советский Союз развалился, в 1991 году мы приняли решение на своем съезде организовать союз журналистов как самостоятельное юрлицо. С одной стороны, мы входили в союз журналистов как ассоциированный член, но одновременно оставались самостоятельными, и их решения не являлись для нас обязательными. Сейчас не входим. В наших рядах состоят 15 тысяч журналистов, которых мы учим, помогаем, проводим школу молодого журналиста, организуем юбилеи, строим дома — всего не перечислишь. В 2009 году по нашей инициативе открыли академию российской прессы, где каждый год лучшим журналистам, мастерам слова присваивается звание академика.
— Известно, что в конце каждого года вы также выбираете лучшего журналиста «МК», каким образом? Кто стал лучшим журналистом «МК» в 2015 году?
— Ева Меркачева. Она незаурядно проявила себя, написала совершенно уникальные материалы, которые вызвали читательский интерес. Лучшего выбираю не я, а весь коллектив, это примерно 200 человек. Сначала любой из коллектива, даже технические работники, выдвигают на открытое голосование достойные, по их мнению, кандидатуры. Набирается 10-12 человек, которые включаются в список для тайного голосования. Голосовать можно только за одного журналиста. Тот, кто наберет большее количество голосов, признается лучшим. Его портрет размещается на доске почета, плюс денежная премия в размере 5 тысяч долларов. Кстати, Ева Меркачева признается лучшим журналистом «МК» уже не первый год. Лучшими были также Марина Райкина, Юлия Калинина, Александр Минкин, Михаил Ростовский, Ольга Божьева, Ольга Богуславская, Александр Мельман и другие.
— Вы не раз говорили о тяжелейшей ситуации печатных изданий, переживающих нынешний кризис. Какова ситуация с региональными изданиями «МК»?
— Нам пришлось поменять несколько своих партнеров в регионах, чтобы проекты не закрылись. В целом по холдингу это где-то процентов 10-12, что есть немного, учитывая, что мы выходим в 70 регионах. Обычно в течение года такое происходит с 5-6 газетами, но мы всегда держим руку на пульсе, самым внимательным образом отслеживаем, контролируем, если нужно, советуемся с руководством региона. При необходимости смотрим политическую составляющую. К примеру, есть люди, которые хотят прийти во власть, и для этого им необходима площадка. Причем мы сразу говорим, что не вмешиваемся в политику, нам все равно, с кем вы — с «Единой Россией», мэром или с губернатором. Для меня это не имеет никакого значения. Имеет значение талант. Мы поставляем 70 процентов контента в региональную газету, все остальное — ваше, выстраивайте свою позицию. Но если вы будете хамить, а такие случаи у нас бывали, то мы вмешиваемся. При этом вся юридическая ответственность, как вам известно, лежит на самом региональном издании. Что касается наших материалов, то мы в этом плане защищены и обычно судов не проигрываем. В год у нас больше 100 судебных процессов, в нашем штате сильный юридический отдел, который с утра до вечера отсматривает все проблемные статьи, так что суды мы обычно выигрываем.
— Вы — член общественного совета минкультуры России, поэтому вопрос будет касаться дискуссии вокруг известной реплики Константина Райкина о цензуре. Вы на чьей стороне?
— Действительно, я состоял в 10-12 общественных советах, но не так давно вышло разъяснение, что заниматься рекомендуется чем-то одним, поэтому на сегодня я возглавляю общественный совет мин-обо-роны. Что касается вопроса о цензуре, то на самом деле это огромная проблема. Сегодня невесть откуда взявшиеся дилетанты, малоизвестные личности с трясущимися бородками, политические проститутки и кликуши, люди, которые хотят быть кем-то, пытаются за счет очень сложной ситуации в российской экономике влиять на различные политические тенденции. Идет деление на своих и врагов, начинает выстраиваться ситуация, когда отдельные личности выдвигают свои лозунги. Это самая большая беда, которая может расколоть общество и даже его уничтожить, что и произошло со многими государствами. Для меня абсолютно непонятно, почему государство не применяет в этом плане жесткие меры. К примеру, несколько лет поднимался вопрос о некоем общественном совете, который будет контролировать все СМИ, в отношении чего я выступал достаточно жестко. Зачем тогда закон о СМИ? У нас есть закон о театральной деятельности, индивидуальной деятельности и многие другие. Если вас что-то не устраивает — применяйте закон.
— Не всегда речь идет о прямом нарушении закона. К примеру, на сцене Бурятского государственного театра в год 70-летия Великой Победы ставится спектакль, где главным положительным героем выводится генерал-лейтенант Квантунской армии Уржин Гармаев. А с этим как быть?
— Я скажу так — просто у вас главный режиссер и директор этого театра не совсем дальновидные люди. Если бы они были талантливыми, они бы понимали: пусть на сцене идут спектакли и «Белая гвардия», и про Уржина Гармаева, но при этом надо рассказывать и о тех, кто воевал за советскую власть. Должны быть разные точки зрения на развитие истории, на личности. Должен быть противовес. Тухачевский был назван врагом народа, но в глазах очень многих людей он герой, и остался таким. Если мы сегодня поставим о Власове только один фильм и скажем, что он предатель и что он сделал, а он действительно предатель, это будет неполно. Талантливее показать, что он предатель, но называл себя патриотом. Общественность должна об этом говорить. Официальные общественные советы, которые наверняка есть и при вашем министерстве культуры, не должны быть химерами, а обязаны публично обсуждать эти вопросы, в чем и состоит наша жизнь.
— Спасибо за беседу!
Татьяна Никитина
Источник: МК в Бурятии
Оригинальное название: Павел Гусев – «МК» в Бурятии»: «В «МК» нет массовки, у нас именная журналистика»