PlanetaSMI.RU публикует ту часть беседы с Демьяном Кудрявцевым, которая была посвящена произошедшей смене главы редакции, будущем «Ведомостей», а также обсуждению причин несостоятельности поисковика «Спутник».
***
О.Пашина: <...> Со вчерашнего дня во главе редакции газеты «Ведомости» встал Илья Булавинов, который был утвержден на этой должности еще в марте. <...> До этого он возглавлял дирекцию интернет-вещания «Первого канала», его кандидатуру предложил Совету директоров газеты «Ведомости» как раз сам Демьян Кудрявцев. Ну а журналисты поддерживали кандидатуру шеф-редактора сайта издания Екатерины Дербиловой.
До прихода на «Первый канал» в 2014 году Илья Булавинов был главным редактором сайтов РИА Новости и «Коммерсантъ». В «Коммерсанте» он в общей сложности проработал 20 лет. О том, как изменится редакционная политика газеты «Ведомости» и изменится ли она вообще, мы обязательно поговорим с Демьяном Кудрявцевым. <...> Могу сообщить вам также, что ранее Демьян Кудрявцев уже комментировал эту тему. В свое время он сказал, что при выборе нового главного редактора выбор стоял между двумя концепциями развития газеты «Ведомости», а не между двумя личностями. Нужно ставить внутреннего человека для обеспечения большей преемственности и большего комфорта или нужно ставить внешнюю руку как агента изменения, как импульс, который задаст какие-то новые векторы развития, — объяснял Демьян Кудрявцев. Он уточнял при этом, что сам он всегда за экспансию, развитие и какие-либо изменения, так как на этом рынке обновления крайне важны. <...>
Те, кто тревожатся в связи со сменой главного редактора, боятся, что изменится редакционная политика, они припоминают Илье Булавинову работу на «Первом канале» и в «РИА Новостях». Так изменится редакционная политика? Где будет проведена двойная сплошная? — спрашивают наши слушатели.
Д.Кудрявцев: Удобство и ценность моей позиции состоит в том, что я настолько не занимаюсь редакционной политикой, что даже не могу сказать, изменится она или нет. И вообще мои представления о ней, к счастью, равны читательским. Или, может быть, даже меньше их, потому что я газету читаю реже, чем некоторые наши самые преданные читатели, потому что у меня на это нет времени.
Я думаю, что редакционная политика меняется всегда, потому что газета — это отражение какой-то нашей жизни. И жизнь меняется, и меняется газета. Я, по крайней мере, так надеюсь на это. И что все эти 20 лет почти, которые она существует, она тоже менялась и была разной. Может быть, это не ежедневно заметно. И судить о продукции по знамени ее, по единственному узнаваемому в каком-то смысле лицу, по главному редактору — это понятное желание, но оно неверное. Но даже если так делать, то, соответственно, тогда и смотреть внимательно, да? Важно понимать, что Илья Булавинов 20 лет, причем это были и его лучшие 20 лет, и 20 лет лучшие «Коммерсанта», проработал в «Коммерсанте». И тоже «Коммерсант» был за эти годы очень разным.
Поэтому изменится редакционная политика, не изменится... И по закону о СМИ по моим представлениям о действительности это вопрос не ко мне.
Создал ли я для этого какие-то особые предпосылки, сменив главного редактора? Да, безусловно. Но, собственно говоря, Татьяна ушла сама, и мы понимаем, что рано или поздно он бы всё равно сменился. Считаю ли я, что человек обязательно, работавший на «Первом канале», является, как бы, поводом бояться, что она тогда обязательно сменится в какую-то такую прогосударственную сторону? Нет, не считаю, иначе бы не поставил Илью, потому что я считаю, что взвешенность и, как бы, независимость как государственнических, так и частных и любых других инициатив — важнейшее свойство главного редактора, но не единственное. Еще важны некоторые умения и навыки, и в этом смысле работа на «Первом канале», где он не работал редактором и не занимался контентом, эти навыки как раз ему дала (потому что он занимался там) технология организации, как бы, интернет-вещания больших, сложных интернет-продуктов, и этот опыт объективно немного где есть взять. И в сочетании с его коммерсантовским опытом, я считаю, что это дало ему преференции. Я надеюсь, что мы это увидим в газете.
О.Пашина: Если говорить об отношении читателей, то читатели — они за стабильность. И вы в свое время говорили, что если бы была бы Екатерина Дербилова, которую предложила редакция, это был бы путь к сохранению преемственности, к стабильности. Булавинов — это какой-то прорыв к чему-то новому. Почему нужен такой прорыв? Ощущается какой-то застой?
Д.Кудрявцев: Я бы не хотел обсуждать внутренние, как бы, мои представления о газете — это не вполне вежливо по отношению к журналистам, которые там работают. Но это свойство в каком-то смысле моего характера, да? Я считаю, что бежать куда-то быстрее, выше, сильнее и дальше с учетом рисков, которые это порождает, всегда лучше. Жизнь короткая, хочется успеть сделать больше.
Безусловно, в этом забеге это не единственная ценность, да? Всё остальное так же важно. Я посчитал, что эта фигура — это компромисс между изменениями и сохранением каких-то традиций не обязательно «Ведомостей» и уж тем более не «Коммерсанта», конечно, а вообще представлений о том, что такое настоящая серьезная газета, которые, безусловно, у Ильи есть.
И надо сказать, что... Ну, это же не обязательно бы так получилось, да? Если бы я предложил какого-то человека, за которым не было бы этого опыта, я бы уверен был, что Совет меня и поддержал.
Что же касается того, что читатели за стабильность, да это как избиратели за стабильность. Это только кажется так. А, на самом деле, и читатели, и избиратели за то, чтоб было лучше. А боятся они того, чтоб стало хуже. А так, как есть, никого никогда, на самом деле, не устраивает, но просто в выборе между этим люди склонны: «Давайте мы лучше посидим на месте».
Станет хорошо, лучше — читатели это поприветствуют. Станет хуже — как бы, будут недовольны. И только эта реакция будет настоящая. А вот эта реакция ожидания — ее в любом случае надо пережить.
Катя Дербилова знакома коллективу, Катя Дербилова — ценнейший профессионал. Надо сказать, что для читателей это такое же в каком-то смысле малоизвестное слово как Илья Булавинов — никто из них несравним с Татьяной по известности.
***
О.Пашина: Про национальный поисковик «Спутник» спрашивают наши слушатели. Попытка запуска этого самого национального поисковика признана неудачной, деньги были потрачены огромные.
Д.Кудрявцев: И наши с вами в каком-то смысле.
О.Пашина: И наши с вами в каком-то смысле. И для меня как для неискушенного пользователя это заведомо была провальная идея соперничать с Яндексом, с Google. Кто украл деньги?
Д.Кудрявцев: На самом деле... Смотрите. Как в известном анекдоте, проблема не в том, кто их украл, хотя, безусловно, какую-то часть украли, а проблема в том, что всё остальное тоже профукали зря.
Тут есть две точки зрения, и я придерживаюсь обеих, потому что, на самом деле, проблема вообще лежит в другой плоскости. Первая точка зрения состоит в том, что не надо делать то, что сделано. Как бы, не чешется — не чеши. Есть, на что потратить силы в несделанных областях. Не надо, прикрываясь какими-то там суверенно-демократическими почвенническими идеями, никого догонять и перегонять, Америку по росту кукурузы. Это извечная российская проблема. Странно было бы, если бы ее и в интернете не пробовали десять раз. Это с одной стороны.
С другой стороны, Google запустился, когда была куча поисковых систем, названия которых знал каждый человек, а сегодня ни один человек не помнит, да? Яндекс запустился, когда в мире была куча поисковых систем, которые решали практически все проблемы, и так далее. Если запретить людям делать то, что уже сделано, никогда не будет сделано что-то, что лучше. И обе точки зрения правомочны.
На самом деле, проблема-то в другом. Проблема в том, что ни то и ни другое не делал «Спутник», не делал он никакого конкурента Google, не делал он никакого национального ничего в пику иностранцам. Более того, национальный поисковик у нас уже есть — он называется «Яндекс» и контролируется он государством. И попытка была сделать «Спутник» — это была внутрицеховое или, скажем, межбашенное выяснение отношений по поводу того, кто успешнее может контролировать какие-то сферы IT и области для того, чтобы получить в будущем какие-нибудь награды, должности и так далее.
Вот в этом смысле, когда это не естественный рост предприятия, которое придумали пять человек, там, на коленочке соперничать с мировыми или даже пусть российскими лидерами и, конечно, скорее всего, они проиграют, но пусть попробуют, а когда это изначально крупное административное решение одного клана против другого, оно обречено, потому что...
О.Пашина: Так, а интересно: а кланы — это кто? Яндекс — это кто? А «Спутник» — это кто?
Д.Кудрявцев: Яндекс — это, ну, прежде всего это Яндекс, конечно, но контролируется Яндекс и принимаются решения по Яндексу некоторой властной псевдолиберальной или окололиберальной группой и, в частности, золотую акцию Яндекса держит Греф. И это, соответственно, какой-то набор людей, которые считают, что «Нет, ну, конечно, государственничество, но давайте, как бы, без крайностей». А Ростелеком — это люди, принадлежащие к гораздо более консервативным и изоляционистским кругам, которые, надо сказать, поменялись уже за несколько лет, что «Спутник» делают, но всё равно они у нас всегда есть.
И вот выяснение отношений было там. Оно было обречено. В каком-то смысле, как в том известном анекдоте, когда два человека выходят из казино, один голый, а другой в трусах... Я очень рад, что они вовремя не остановились, потому что они могли продолжать палить на «Спутник» наши с вами деньги... Мы же с вами их не спрашивали про это.
О.Пашина: Да многие даже не знали.
Д.Кудрявцев: Конечно! Общество же не задает вопросов.
О.Пашина: А я, например, даже не подозревала о существовании «Спутника» до тех пор, пока не сообщили, что проект провалился, извините.
Д.Кудрявцев: Так мы и о жизни многих людей узнаем из некролога.
Источник: Блог PlanetaSMI.ru
Похожие материалы: Кудрявцев: Босов помог мне «морально» в покупке «Ведомостей»