Однако декларации, серьезность которых может соперничать только с их глубокомысленностью, здесь готовы делать не только политики, но и рядовые участники Бухмессе, представляющие семь тысяч издательств из сотни стран и регионов: и если сначала заявления носили сугубо мирный характер (так, Ассоциация издателей книг на каталонском языке обратилась к сторонам конфликта с призывом к диалогу и решительному отказу от насилия как метода решения политических проблем), то уже три дня спустя в немецком павильоне вспыхнули настоящие стычки между допущенными сюда неонацистскими правыми издательствами и левыми из Антифы.
Автор мемуаров о группе Queen гитарист Брайан Мэй выступает против "брекзита", грузинские издатели фотографируются с плакатом Stop Russia, азербайджанский стенд конфликтует с армянским, немецкие издатели-картографы по сто раз в день отвечают на вопросы, почему Крым закрашен не тем цветом, - и ни малейшего удивления все эти эксцессы здесь не вызывают...
...Все участники ярмарки знают, что книгоиздание - не только один из видов бизнеса, где единственная проблема - конкуренция маленьких книжных магазинов с Амазоном, но и, по сути, проект, обеспечивающий культуре идеологическую базу, а политике - теоретическую.
Что касается отечественного стенда, то политика здесь, можно сказать, блистательно отсутствует, и даже министр культуры РФ в начале своей встречи с читателями попросил, чтобы его воспринимали здесь прежде всего как писателя, и только потом как чиновника (так зрители узнали, что писать В.Р. Мединский начал во втором классе, и это было нечто вроде комиксов, но в последние шесть лет ему не до сочинительства; впрочем, в какой-то момент он намерен вернуться к этой своей ипостаси, "видимо, уже на пенсии"). Среди приглашенных на российский стенд литераторов - Наина Ельцина, Ольга Славникова, Михаил Гиголашвили, Гузель Яхина, Алексей Макушинский.
Хотя мало кому из них удается собрать столько зрителей, сколько автору романа "Стена", презентации под логотипом ReadRussia идут нон-стоп - и на них обсуждаются пригодность истории и современности в качестве материала для писателей, фигуры Ивана Грозного, Ленина и Сталина, соотношение правды и вымысла в творчестве, диалектика приоритетов "языка" и "жизни", законы формирования литературного канона и наборы техник, при помощи которых современный писатель получает шанс попасть в осеняющий наш стенд "иконостас" русской литературы - от Пушкина до Евтушенко; впрочем, вердикты и рецепты экспертов, касающиеся последней проблемы, широкой аудитории транслировать так и не удалось в силу того, что стенд России находится напротив палат Исламской Республики Иран, где регулярно устраиваются сеансы горлового пения в неподражаемой ориентальной манере. Вокальные данные отечественных литераторов оказались безусловно слабее, чем у их персидских коллег, и тайна "прижизненной канонизации" так и осталась тайной.
Тема добрососедства актуальна для павильона 5.0 больше, чем когда-либо.
Расположенный, что называется, within a stone throw - рукой подать - от ReadRussia стенд Украины недвусмысленно демонстрирует намерение молодой европейской державы безотлагательно интегрироваться в культурное пространство Запада. Представители недавно созданного Украинского института книги с удовольствием рассказывают всякому, кто изъявит желание их выслушать, о том, какие именно преимущества Украина собирается извлечь из запрета на ввоз книг из России. Оптимизм относительно эффективности политики культурного импортозамещения становится особенно заразительным, когда листаешь на стенде свежеизданный - и изобилующий удачными находками - перевод шекспировского "Гамлета" ("Франциско. О, це вони, здаэться. Стiйте! Хто там? Горацiо. Це ми, друзяки"); после знакомства с текстом пьесы слоган-мессидж экспозиции - Understanding Ukraine, Understanding Europe (в варварском переводе: "Понимая Украину, понимаешь Европу") кажется уже не столько загадочным, сколько всего лишь озадачивающим.
Разумеется, Франкфуртская ярмарка - это далеко не только пятый павильон; по сравнению с немецким, французским, британо-американским "наш", пусть даже оглашаемый криками на фарси, кажется тихой гаванью.
Что касается отечественного стенда, то политика здесь, можно сказать, блистательно отсутствует
На одной площадке издатели и эксперты обсуждают арабские комиксы, на другой - идеальное начало литературной карьеры, на третьей - будущее журналистики в эпоху фейк-ньюс, на четвертой празднуют наступление эры стабильности и преодоление "кризиса дигитализации". Однако ярмарка - не только база для узкопрофильных мероприятий, но и пространство, кишащее знаменитостями всех мастей. Обозревателю "РГ" повезло наткнуться на спешившую в фотобудку Википедии королеву Бельгии Матильду, рок-исполнителя Удо, британского писателя Салмана Рушди и немецкую суперзвезду Даниэля Кельмана, а также на множество неидентифицируемых - а ведь кто-либо из них мог оказаться Дэном Брауном, Кеном Фоллеттом или, к примеру, Мишелем Уэльбеком, которые тоже бродят по Бухмессе - людей в очках виртуальной реальности: все они размахивают руками, крутят головами и притопывают ногами так отчаянно, что понимаешь, что будущее книгоиздания - вовсе не в электронных книгах, а в этих самых очках, через которые, видимо, мы и будем когда-то не столько читать, сколько "смотреть" книги.
Обычным посетителям можно проникнуть, к примеру в путеводитель по Венеции: вы покупаете за два евро билет, садитесь на игрушечный автомобильчик или лошадь, оборудованную раскачивающимся механизмом, надеваете очки - и на полторы-две минуты оказываетесь на гондоле, внутри иной реальности; обычные писатели, правда, берут за подобный аттракцион гораздо дешевле - и справляются не хуже, так что профессию эту ни старомодной, ни исчезающей точно не назовешь. Цифры подтверждают это интуитивное ощущение, по крайней мере, что касается Германии: количество немцев, покупающих книги, составило в 2016 31 миллион человек, причем "средняя покупка" - это ни много ни мало 12,2 книги в год на сумму 135 евро (средняя цена книги, соответственно, около 11 евро); любопытно, что художественная литература занимает в чтении немцев 31,5 процента.
Что касается "тенденций", то, во-первых, чувствуется, что после десятилетнего экономического "ледникового периода" (так холодно, що й дыхати незмога, как сказал бы Гамлет) в книгоиздательской индустрии началось "глобальное потепление". Это ощущается не только по "хорошим" - медленно, но растущим - цифрам в годовых отчетах (оборот индустрии - 9 миллиардов евро; "бумажные" издания - 80 процентов рынка, а электронные - всего 20, и это устоявшийся, не грозящий никакой катастрофой баланс, который всех устраивает), но и по тому, что издатели больше не пытаются хватать читателей за лацкан в надежде сделать "предложение, от которого невозможно отказаться". Кулинарные книги, мемуары спортсменов, фотомоделей и поваров и мягкое порно в духе "Пятидесяти оттенков", разумеется, никуда не делись, но все эти жанры и субжанры представлены на ярмарке далеко не в тех масштабах, что в 2012-м; видно, что одержимость поисками нового Грааля прошла, и это просто "рыночные ниши".
Из "тенденций": главные бестселлеры - это по-прежнему психологические триллеры в духе "Исчезнувшей". Очевидна мода на романы-комиксы (точнее, романы с элементами комикса) для школьников - сделанные по модели "Дневника слабака" Джеффа Кинни, но уже на локальном материале. (Один из издателей подметил, что если раньше продавали книги, то теперь, в идеале, персонажей, которые могут присутствовать в книгах, играх, фильмах и т. п. - как раз таких, как Грег Хеффли, Гарри Поттер, Астерикс и т. п.). Представители гиганта Penguin Random House сообщили о новом буме аудиокниг - и не только в исполнении профессиональных чтецов, но и самих авторов; судя по тому, что на публичных чтениях люди буквально висят на люстрах, "удвоение ВВП" - не только курьез из жизни одного издательства, но действительно глобальная тенденция. Очень много книг про ислам - как авторов из мусульманских стран, так и европейцев и американцев, которые ерзают, пытаясь понять, представляет ли эта религия вызов, с которым столкнулась западная цивилизация - или возможность напиться из нового источника мудрости...
...Курьез в том, что увлеченность иностранцев юбилеем 1917 года резко контрастирует с тем poker face, который демонстрирует городу и миру стенд ReadRussia: революция? Какая революция?
Уйти от этого вопроса напрочь все же не удалось, и поэтому центральным, по сути, российским событием ярмарки стала все же субботняя дискуссия о "Русской революции и ее последствиях", едва ли случайно вынесенная во внешнее пространство - в немецкий павильон. В беседе как раз с автором "Цвета красного" директор РГАСПИ, историк и издатель Андрей Сорокин объяснил аудитории, которая настойчиво пыталась понять, почему российские участники выставки демонстративно дистанцируются от "неудобной даты", что государство в России не пытается навязать своим гражданам взгляд на историю 1917 года, и единственный признак, по которому, согласно его мнению, можно судить об отношении власти в целом и президента в частности к юбилею - это исчезновение идеологически окрашенного слова "Великая" из распоряжения для РИО о перечне мероприятий по отмечанию 100-летия Российской революции.
ключевая тема
Маркс, Ленин и революция на Западе - крупным планом
Франкфурт-2017 буквально ломится от книг, посвященных юбилею революции - от разного рода "Историй коммунизма" до графических биографий Ленина и новых изданий "Империализма как высшей стадии капитализма". Так, 13 октября Юрген Неффе представил новейшую биографию "Маркс. Незавершенный": исследование философии, экономических воззрений и биографии Маркса вышло к близящемуся 200-летнему юбилею великого философа.
135 евро в год в среднем тратит немец на покупку книг
"Маркс переживает сomeback", сказано на обложке; уже сейчас книга - большой бестселлер в Германии. Актуальность учения Маркса для XXI века демонстрируют прежде всего как раз немецкие издательства, которые не стесняются оформлять свои площадки целиком в цвета революции и выносить на центральные витрины как раз книги про, условно, 1917 год. Так, крупное издательство C.H.Beck сделало 100-летие Русской революции главной темой своего стенда и представило сразу четыре важных новинки: "История Советского Союза (1917-1991) Манфреда Хильдельмайера, "Советский век" Карла Шлёгеля, "Цвет красный" Герда Кёнена и "Последний царь" Дьордя Далоса.
Лев Данилкин
Источник: «Российская Газета».