Владимир Соловьев: Мне всегда не хватало драйва
– Владимир Геннадиевич, войти в бурную реку под названием «Союз журналистов России» в качестве руководителя – шаг смелый, а для многих ваших коллег наверняка и весьма неожиданный. Что послужило мотивацией?
– Для меня это вызов. Разговор о Союзе журналистов шел давно. С Всеволодом Леонидовичем Богдановым (до недавнего времени председателем СЖР. – Прим. автора) мы знакомы много лет. Я чувствовал, что он присматривается ко мне, время от времени намекая: давай к нам, в Союз. У меня накоплен большой опыт работы в разных СМИ. Путь в профессию начинался в Ногинской районной газете «Знамя коммунизма», теперь это «Богородский вестник». Я пришел туда восьмиклассником: писал статьи, делал фотографии. Когда увидел свою первую публикацию, испытал такую радость, что не передать словами! После школы работал слесарем на опытном заводе, служил в армии, сотрудничал с газетой «Суворовский натиск» Дальневосточного военного округа. А дальше произошла история, наложившая отпечаток на всю жизнь. Окончив рабфак, я поступал на факультет журналистики МГУ – мечтал стать фотографом. Случилось так, что суперблатное международное отделение, состоящее из 30 московских мальчиков, в полном составе отправили в армию. А нам, рабоче-крестьянским ребятам, предложили пройти собеседование. И я оказался на международном отделении факультета журналистики Московского университета, впоследствии став международником-телевизионщиком. Благодаря прекрасному знанию сербохорватского языка, за что я признателен маме, владеющей и сербским, и болгарским языками, уехал в Югославию. Писал диплом на факультете политических наук Белгородского университета. Там я познакомился с журналистом Виктором Ногиным, в честь деда которого назван мой родной город. Вот так переплелись наши судьбы. Вместе с Виктором мы были на последнем съезде компартии Югославии и видели, как начала разваливаться эта удивительная страна. На моем пути был «Прожектор перестройки», который в народе называли «Про жертвы перестройки». Политический обозреватель Александр Николаевич Тихомиров, ставший в то время наставником, привел меня к заместителю председателя Государственного комитета СССР по телевидению и радиовещанию Эдуарду Михайловичу Сагалаеву, сказав: «Есть парень, который может многое». Так я попал в молодую команду Телевизионной службы новостей (ТСН). Работал редактором у Татьяны Митковой, с которой мы вместе приезжали в Тверь в 1991 году – выступали на митинге, когда ТСН закрыли. Второй раз побывал в ваших краях в 2011-м – Президент Владимир Владимирович Путин открывал четвертый энергоблок КАЭС. Я был вместе со своим другом оператором Анатолием Кляном, который погиб в июне 2014 года под Донецком, и с которым мы прошли, наверное, все континенты. Семь лет работали в Югославии, заменив погибших Виктора Ногина и Геннадия Куринного. Делая репортажи, объехали все фронты югославских войн и соседние страны. Прошли Боснию, Косово, натовские бомбардировки и чудом остались живы. Память о моих друзьях, желание помочь людям и многое другое, связанное с нашей непростой профессией, – наверное, это и есть мотивация.
– Председатель общественной организации – это еще и менеджер, и организатор. Ноша тяжелая и многоплановая. Вы оставили престижный пост с хорошей зарплатой и целым рядом преференций. Не боитесь пожалеть об этом?
– Последние пять лет я был главным продюсером службы документальных фильмов и советником директора телеканала «Россия». Это очень интересная, важная и нужная работа. Во многом она стала не только продюсерским, но еще и административным опытом. Без этого я бы не взялся за новое дело. Ко мне не зарастала народная тропа из желающих снимать документальное кино… Потом, если меня когда-нибудь выгонят из журналистики, пойду в психотерапевты (улыбается). В некотором плане у документалистов общие с печатными СМИ проблемы – присутствие документального кино радикально уменьшается на всех телеканалах, и это очень печально. Когда-то наша служба была крупнейшим производителем документальных фильмов в Восточной Европе, мы делали по 300 картин в год. У нас было восемь эфиров в неделю. Сейчас это свелось к трем ночным эфирам в месяц. Несмотря на позднее время, они идут с хорошими рейтингами. Словом, работа была не только интересной, а еще и любимой. Но она постепенно скукоживалась как шагреневая кожа, и я начал понимать, что это уже совсем спокойная предпенсионная история. Еще немного – и конец. А мне всегда не хватало драйва, деятельности. Я понимаю, что еще могу принести пользу людям. Поэтому и принял решение попробовать себя в новой ипостаси. У нас очень хорошая команда в секретариате Союза журналистов, я надеюсь, что присоединится часть команды с телевидения, они уже сейчас спину мне прикрывают. Появляются новые интересные предложения. Понимаю, что ввязался в очень серьезное дело, но меня успокаивают слова известной песни «Старость меня дома не застанет». Так что, думаю, не пожалею.
– После вашего выступления на XII съезде коллеги из разных концов страны воспрянули духом. Они возлагают на вас большие надежды. В связи с этим хочу задать вопрос о приоритетах. Что, на ваш взгляд, должно являться главным в деятельности Союза журналистов сейчас?
– Свобода печати, совесть и справедливость. Об этом я говорил с трибуны съезда 25 ноября. Журналист имеет право занимать любую позицию в мировоззренческом или политическом споре. А долг Союза – защищать своих коллег. Вне зависимости от принадлежности к любой области нашего политического спектра. В числе ближайших задач – возвращение доверия к печатному слову и уважения к творческому объединению. Мы будем восстанавливать утерянный статус профессии журналиста, лоббировать интересы отрасли в органах власти на законодательном уровне. Считаю, что удостоверение члена Союза нужно законодательно приравнять к профессиональному журналистскому удостоверению. Необходимо продолжить работу по выработке отечественных профстандартов. Есть идеи, связанные с просветительской функцией, которая во многом тоже утрачена. И с профсоюзной деятельностью, которая существует, но ее явно недостаточно. Да, защищают коллег, но это нужно делать на более высоком уровне. Мы будем модернизировать Союз, усиливать его влияние, развивать пресс-службу, чтобы не быть сапожником без сапог, привлекать журналистов нового поколения, активно поддерживать национальные СМИ и расширять международные горизонты сотрудничества. Идей очень много.
– Владимир Геннадиевич, в этой нише найдется место региональным СМИ?
– Обязательно, это тоже одна из наших главных задач. Хорошо понимаю, как непросто жить журналистам в провинции, но когда я вижу глаза коллег из районных и областных газет, которые работают, борются с несправедливостью, бюрократией, то понимаю, что журналистика в России не умерла. Она живет и будет жить, а мы по возможности будем ей помогать. Мы знаем о проблемах с подпиской и тиражами, об исчезновении газетных киосков, о кадровом голоде… Будем решать их и двигаться вперед вместе.
– Вы верите в то, что печатные СМИ не умрут?
– Верю. Помните диалог в фильме «Москва слезам не верит», когда один из героев говорил, что со временем сплошное телевидение перевернет жизнь всего человечества, не оставив места театру, книгам, газетам? Прошли десятилетия, мы живем в новом историческом периоде. И театр, к счастью, существует, и книги издают. И печатные СМИ живы и будут жить дальше обязательно. Газеты, журналы, телевидение развиваются невероятно, частично уходя в интернет. Но этого бояться не надо, это надо активно использовать. Нужно научиться находить в бурном информационном потоке свою нишу. Вам желаю успехов. Сегодня на юбилее «Тверской Жизни» мне было нескучно. С интересом наблюдал за талантливыми молодыми людьми и за героями ваших публикаций. В их числе – ветераны войны и труда. Слушал, какие душевные слова они говорят в адрес вашего издания. Все это неслучайно. Наверное, мне еще предстоит побывать на многих юбилеях. Вы на моем пути оказались первыми, спасибо вам за это.
Ольга Чудина.
Источник: Тверская Жизнь.